Проблемы импортозамещения в области высоких технологий

Цели импортозамещения

Поскольку из дальнейшего анализа вывод, представленный чуть ниже, может быть не вполне очевиден, прошу читателя воспринимать мою статью, памятуя о том, что я всегда был поборником технологической самостоятельности Советского Союза, а затем — России и никоим образом не являюсь сторонником глобализации, безудержной интеграции и либерализации экономик. Просто вынужден учитывать объективные реальности, данные нам в ощущениях.

Итак. Нужно ли нам импортозамещение? — Нужно!

Зачем? Ответ: «Чтобы не зависеть» — математически эквивалентен фразе «Просто так, глупый».

Ответ: «Чтобы не зависеть от ...» — граничит с этнической сегрегацией и расовой дискриминацией; так можно дойти до предложения бананов представителям небелой расы, что почему-то считается неприличным. Будто они, как и мы, не любят бананов.

Ответ: «Чтобы сохранить благосостояние граждан в случае, если ...» — более осмыслен и достоин человека и гражданина, хотя есть и в нем курьезная инверсия предыдущего сюжета. Тут угроза в том, что бананов не предложат уже нам и придется сидеть на коломенской яблочной пастиле, вот беда...

Единственным достойным страны и гражданина является ответ: «С целью увеличения оборота отечественной продукции в отечественной экономике». Это означает, что прибавочную стоимость от импортозамещенной продукции будут распределять, по Марксу, не французские или чилийские виноделы, не голландские пивовары и не немецкие или польские колбасники. И по той или иной цепочке распределения ценностей эти сэкономленные для России копейки придут в наши дома — старикам на покой и лекарства, детям на книжки и игрушки. Вот ради этого (и не ради чего-либо другого) я от души и со всей страной поимпортозамещал бы. Достойная цель.

Предмет импортозамещения

Хорошо. Тогда давайте определимся, чего такого было бы разумнее всего импортозаместить.

Пойдем от обратного. Первое. Нет смысла импортозамещать то, чего в наших краях нет и быть не может. Ну, к примеру, кокосовые орехи. То есть можно, конечно, создать теплицу в натуральный размер кокосовой рощи, насыпать атолл из кораллового песочка, налить лагуну морской воды, осветить это благолепие искусственным тропическим солнцем и обдуть искусственным морским бризом. Но этот проект съест годовой бюджет дотаций агропредприятиям страны. Кокосы вырастим, а хлебушка, гречки, картошечки, молочка — лишимся... Расхотелось кокосовой стружки на тортик за такие деньги?

Второе. Нет смысла импортозамещать товары ограниченного потребления, например автомобили «Бентли». Прекрасный автомобиль, согласен, но как изменится судьба страны, если вдруг, по недосмотру, мы его не импортозаместим? Да никак.

Что осталось в итоге? Правильно. Товары массового спроса, которые могут быть разработаны/произведены в России при разумных затратах. А кроме того, импортозамещать почти любой, хотя и реалистической, ценой необходимо продукцию, остро потребную для безопасности страны и государства. Последнее, разумеется, в рамках рациональной доктрины безопасности. И ничего иного импортозамещать не следует. Просто по рукам (по голове?) бить за прожектерство и бредовые мечтания насчет импортозамещения вне указанной области.

Ну хорошо. В общих принципах сориентировались — теперь давайте конкретизируем вопрос. Мы работаем в издании, посвященном вычислительной технике и программному обеспечению. На этом и сосредоточимся.

Классификация импортозамещений

(Раздел так себе. Но потемкинских деревень ой как много...)

В высоких, и не очень, технологиях есть две стратегии импортозамещения, условно назову их потемкинская и кулибинская.

Потемкинская: прихожу на китайский noname-завод и прошу на ихнем noname-планшете напечатать российский герб, флаг и мой бренд «Григорий Таврический». Поставлять морским контейнером без упаковки и блоков питания. Упаковку с лейблом «Сделано в России» закажу в Финляндии, а блоки питания мне поставит Рязанский радиоприборный завод. Тридцать процентов прибыли китайцы с меня срежут за то, что поставили на планшете мой лейбл, но в Отечестве я объявлю продукцию российской и взамен отданной китайцам доли прибыли попрошу у государства льготу для отечественного производителя. Иными словами, высосу из Отечества, а не принесу в него деньги.

Вас, читатель, такое «импортозамещение» устроит? Меня — не очень. Давайте называть вещи своими именами. Лукавый импорт тут есть, а замещения нет.

Поэтому отложим потемкинскую стратегию и примем схему честного Кулибина. То есть разработаем, хотя бы отчасти, наш продукт. В смысле — проявим смекалку, сгенерируем идею.

Проблемы импортозамещения в хайтеке

И тут мы упремся в первое недетское препятствие. Идеи стали «толстыми». Простые технические формулы вроде: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не сгодятся» — закончились. Чтобы сделать яркий в широком диапазоне углов обзора экран, многопозиционный touch screen, да пусть даже нецарапаемое минеральное стекло поверх того и другого — недостаточно мысли, нужна длительная итерационная отработка технологии. Это — не из области идеи, а из областей «индустриальная наука» и «ноу-хау». Вопрос: обладаем ли мы этим добром в достаточном для импортозамещения объеме? Ответ: нет. Вопрос: можем ли мы их создать в разумные (во временном масштабе планов на импортозамещение) сроки? Категорически отвечать «нет» не стану. Предположу маловероятное: сможем. Хотя, конечно, будет трудно. И характерный масштаб времени для наработки технологий — не год, не пять, а десятилетие как минимум.

Но вот вторая закавыка. Инструменты. Камнем можно заточить топор. Топором можно срубить дом. И так далее. Это — в зоне ручного производства. Но процессор — изделие нерукотворное. Сам комплекс инструментов его разработки — огромная сумма технологий. Кроме того, изделия микроэлектроники сейчас проектируются, как автомашины, — из деталей. Детали — «IP-блоки» — разрабатываются отдельно от процессоров, продаются как «черные ящики», сами по себе включают десятки человеко-лет трудоемкости разработки. Где мы возьмем эти инструменты и детали? Сами разработаем? Добавьте к десятилетию, которое мы просили для разработки продуктовых ноу-хау, еще одно-два на технологии и инструментарий. Сыщите, в условиях уже обозначенного дефицита кадров, руки (головы) еще и для этой работы... Купим? — Вряд ли, инструменты уже под санкциями...

Третья проблема. Фактор времени. Пока мы своими силами, положим, за десятилетие выпилим лобзиком необходимые технологии, заграница, сволочь, не будет сидеть на месте и бамбук курить. Имея неизмеримо более высокий (патриотически предположим, что только в количественном отношении) творческий ресурс, стартуя с лучшей технологической базы, заграница за наше десятилетие убежит вперед лет на пятнадцать-двадцать. Это — объективно, развитие технологий — процесс кумулятивный, в смысле — с положительной обратной связью. То есть за десятилетие успешного импортозамещения (причем это если предположить, что сейчас мы в паритете) мы придем в точку пяти- или десятилетнего отставания. Обидно, понимаешь.

Интеллектуальная база импортозамещения

Как же сработать против фактора времени, как стать на единую стартовую позицию? Интеллектуальную собственность можно а) приобрести, б) разработать, в) присвоить.

Приобрести в период санкций не дадут. Частично, конечно, сможем, я еще в Советском Союзе много работал с запрещенным КОКОМ к импорту оборудованием, но это, с учетом советского опыта говорю, помогает только в отельных проектах. В масштабах экономики страны это — ноль.

Разработать. См. предыдущий раздел.

Присвоить (не знаю, каким словом заменить несущее ненужный негативный оттенок слово «украсть»). Интересный вариант. Есть множество форм: нарушение лицензии открытого кода, промшпионаж, reverse engineering. Вспомню советский опыт — там это была целая отрасль Минэлектронпрома.

Некрасиво, не этично? — Умоляю, не смешите! Этим, если вы не знали, занимаются все.

Делают по-разному. Западные компании манипулируют с патентами, воруют идеи и присваивают открытый код, делая это скрытно, глядя на вас честными глазами и улыбаясь американской улыбкой — cheeeese!

Китайцы, следуя завету «Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знаниями всех тех богатств, которое выработало человечество», честно и открыто коммуниздят. Это — осознанная и, как бы то ни было, достаточно рациональная и эффективная государственная стратегия. Вы скажете — она аморальна, я скажу: нет, это проблема Север — Юг, сытый голодного не разумеет. И еще скажу: у нас и такой стратегии пока нет. То есть приворовываем-то и мы, но при этом почему-то стараемся на западный манер смотреть честно и с американской же улыбкой рассуждать об уважении к правам интеллектуальной собственности. И не сделали это, как Китай, государственной политикой и стратегией. Ну а раз санкции-антисанкции, то можно бы от этого лицемерия и отказаться. Ведь как бы то ни было, а не имея возможности всё сделать самим, мы должны либо отказаться от импортозамещения, либо определиться с позицией по отношению к нему: без чего не обойдемся, а честно приобрести — возможностей не имеем...

Геополитика хайтека

Но самое скверное во всем этом деле — неравенство сил. Нас менее ста пятидесяти миллионов. Всех нас. Из нас в хайтеке — не наберётся и процента. Всё наше население, вероятно, меньше, чем программистов в Индии. А американцы, европейцы, китайцы, корейцы? Их слишком много, чтобы с ними успешно соперничать. И денег у них больше. И НИИ. И заводов. Но хуже всего другое. Они не разрозненны. Они находятся в едином сложном многозвенном технологическом процессе. Они специализируются, следовательно, повышают качество и глубину проработки на собственном технологическом участке, а также свою собственную и совокупную для участников процесса производительность труда. Сумма 1 +1 в таком процессе намного больше двух. Они глобализованы, глобализация работает как повышающий коэффициент на их численное превосходство, и хайтек — одна из самых глобализированных областей деятельности человечества.

Для меня весьма интересен вопрос, на который у меня нет ответа: возможно ли в современном мире за разумные деньги реализовать сколько-нибудь полный цикл разработки цифровой электронной техники (а что это, как не импортозамещение!) в отдельно взятой стране? Я не в силах ответить на него сам. Но вот в США, небедной стране, таким вопросом задавались на системном уровне. И генерал Уэсли Кларк в 2010 году так высказался о результатах исследования: «...выделение огромных средств на поддержание параллельных производственных мощностей в США, которое позволило бы идти в ногу с ошеломляющим прогрессом частного сектора обрабатывающей промышленности за рубежом, никогда не получило бы добро даже со стороны „ястребов“».

Политическая экономия хайтека

Интересна также внутренняя, скрытая от публики макроэкономика хайтека. Я не обладаю на этот счет системным взглядом, это — предмет отдельного сложного исследования, но у меня складывается впечатление, что тут мы имеем дело еще с одним интересным аспектом глобализации. А именно — с невиданной ранее чудовищной концентрацией интеллектуальных, материальных и финансовых ресурсов. В силу этой концентрации чудовищную же форму приобретают и акты конкуренции. Они просто зверские. Например, супербренды типа Apple отбирают прибыль у крупных поставщиков электронных компонентов. Заказ на сотни миллионов, а то и миллиарды компонентов приводит к тому, что цену диктует покупатель, а не продавец. Прибыльность на компонентах падает на границу рентабельности. И если мировые лидеры могут держаться при этом на плаву, то как мы, пусть даже создав импортозамещающие компоненты, будем конкурентны? Они, будучи членами мировой кооперации, еле-еле рентабельны при тиражах изделий 10⁵—10⁹ штук. А мы, импортозаместившись в автономном цикле разработки, закроем свою потребность тиражами 10⁴—10⁵ изделий? И окупим аналогичные западным вложения в ноу-хау? Бросьте! У нас, в терминах зоологии, просто нет кормовой базы для выживания вида!

Вторая особенность макроэкономики глобального хайтека в том, что доминирующий вендор (см.: Эл Райс, Джек Траут. Маркетинговые войны), и без того непотопляемое явление в маркетинге, в хайтеке особо непотопляем. И что забавно: если на потребительском рынке, как пишут в цитированной книге, на доминирующего вендора еще можно провести «фланговую атаку», то в хайтеке доминирующие вендоры, как правило, гибнут не от внешних, а от внутренних условий, делая ошибку в стратегии развития.

Что вытекает из этого для нас, импортозамещателей? Что на потребительских рынках consumer electronics нам делать нечего. Не имея кормовой базы для того, чтобы сделать высокое качество за приемлемую цену, мы, стараясь уложиться в разумный бюджет потребителя, сделаем похуже. Как следствие, импортозамещающий ёPhone против iPhone можно будет продать гламурной блондинке только по прямой разнарядке, причем покупательницу желательно круглосуточно контролировать, чтобы она не изменяла нашему ёPhone с космополитическим iPhone. Таким образом, импортозамещать нам лучше в стороне от продуктово-ценовых сегментов обитания больших брендов... Нечто отечественное, скромное и опять-таки — только для скромных в Отечестве.

Ответ на вопрос Чернышевского

Подведем итоги. Что же нам, импортозамещателям, делать?

Не лезть куда не надо. iPhone для блондинок и супергипервидеоконтроллеры для геймеров из 3D-реальности путь лепит заграница.

Государству — думать головой, а не как всегда. Нужна, так сказать, сбалансированная политика. Мы тут с вами говорим об импортозамещении, а государство с первого сентября 2016 года отменяет пошлины на импорт электронных комплектующих. Результат? Технологически более простая отечественная схемотехника получает относительно малозначимую льготу (они все равно перекладывали пошлину за комплектующие в цену покупателя), а технологическое интеллектуально-емкое производство отечественных комплектующих — получает удар под дых и падает еще ниже перед китайским производителем. Если есть там кто голосистый — скажите государю, что у англичан так не делают, а то, храни бог войны, последние поставщики отечественной комплектухи для ракет передохнут.

Импортировать там и то, где и что можно импортировать. Массу открытых дверей для закупки комплектующих нам оставят страны Юго-Восточной Азии.

Импортозамещать электронику только для применения в критических сегментах. Можно — в нижних сегментах рынка, там, где мы можем с пользой применить технику посильного для себя технологического уровня. Например, при переходе школ на электронный учебник окажется весьма актуальным бюджетный школьный планшет. К нему будет, пожалуй, единственное требование: щадить глаза детей. Его, за исключением, возможно, хорошей матрицы экрана, можно сделать самим.

В спецприменениях процессы приобретения и использования импортных комплектующих отчасти «импортозамещающими» были и до санкций. Фильтровались и диверсифицировались поставщики, проводились исследования компонентов. Этот опыт ценен в случае, если мы будем импортировать из новых, разнородных и не дающих ровного качества источников. Его можно разумно адаптировать.

Требования интеллектуальных компонентов для военной промышленности, особенно для индивидуальных и бортовых систем мы более-менее способны закрыть сами уже сегодня. Там, если быть по-военному аскетичным, не так уж много нужно.

Закрыть потребности в зонах применения больших вычислительных мощностей можно, пытаясь наращивать число элементов и применяя методы параллельной обработки данных. Вычислительных «государственных» сверхзадач не так уж много, и они давно обеспечены государственными ЦОДами.

Модернизировать эти ЦОДы можно, как в старые добрые советские времена, приобретая комплектующие с наценкой минуя санкционное регулирование Запада. Там, на Западе, полно милых людей, которые за определенные комиссионные готовы войти в наше положение.

Если принять такую разумную и экономную политику, то мы, как говорят бывалые люди, прокантуемся. В смысле — по минимуму импортозаместим, отрапортуемся. Но все-таки это выглядит как-то хило... Поэтому самую трудную и самую актуальную, на мой взгляд, задачу импортозамещения я поставил бы так: использовать период вынужденной автономии (он без сомнения когда-то кончится), сконцентрировать технологии и ресурсы для создания отечественных хайтек-продуктов с экспортным потенциалом. Чтобы вы, славяне, здесь, в России, распределяли прибавочную стоимость от выручки, полученной с американцев, французов, арабов и т. д. То есть поставил бы как стратегическую, не задачу импортозамещения, а задачу экспорта продуктов перерабатывающей промышленности. Слабо?

Автор статьи — независимый эксперт.