1. Представление о документе, как о объекте, используемом исключительно для решения задач, регулируемых государством (в том числе, правовые отношения субъектов государства между собой – людей и организация).
2. Представление о документе в его бумажной реализации.
[spoiler]
То есть наше законодательность не понимает назначения документов во всем многообразиии, решаемых с их помощью задач, и не понимает современных возможностей физической реализации самих документов.
Оно (законодательство) не понимает, что документы, в общем случае, предназначены совсем не только для фиксации сведений, входящих в зону прямого правогового государственного регулирования, в для фиксации просто любых сведений. Оно не понимает, что суть документа – это информация, свядения, а материальный носитель, на котором эти сведния хранятся. Что, например, Конституция России – это бумага, подписанная лично президентом, а информация, содержащая принципы государственного устройства страны.
К сожалению, никакого устранения этих фундаментальных проблем работы с документами в нашей стране не предвидится... Вместо их решения, СЭД/ECM отрасль (а это и заказчики, и поставщики, - на ней лежит основная вина в нерешенности этой вопросов) продолжает безучастно наблюдать, как госработники продолжают заниматься латанием тришконого кафтана российского СЭД-законодательства (см. недавний пост: Как нам быть с переводом документооборота в электронный вид? Использовать метод "Тришкиного кафтана" или все же…?. В стиле еще одной известной басни Крылов "Квартет" – "а вы друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь".
Очередной пример: законодательных игры в стиле пересаживания неумеых музыкантов – законопроект, по изменению терминологии ФЗ-149 (27.06.2006) "Об информации, информационных технологиях и о защите информации". Он опубликован на Портале "раскрытия информации" (искренне не понятно для чего – никаких обсуждения там никогда не ведется, и критические замечания не собирает и не учитывает). Вместо того, чтобы решить приницпиальные нормативные проблемы российского документоведения, безвестные авторы (еще одна российская специфика – анонимность нормотворчества) занимаются латанием тришкиного кафтана, занимая перестановкой слов в давно устаревших формулировках.
Приведу только один пример "творчества" из этого законопроекта:
«11) Документированная информация – информация, зафиксированная на материальном носителе по установленным правилам документирования;»;
В этой формулировке видны обе фундаментальные проблемы, о которых писалось выше.
1) понятие документа изначально привязывается к неким "правилам документирования"
2) информация привязывается к материальному носителю.
На самом же деле, закон просто не должен заниматься подобными частностями. Эти частности могут определятся в других актах, которые регулируют специальные сферы примения документов (например, госуправлении).
Т.е. достаточно сказать только одно: "Документированния информация – это зафиксированная информация".
Но в такой формулировке сразу видно банальная тавтология, поскольку понятно, что "документированная" и "фиксированная" являются, в данном случае, синонимами.
Понятно, что тут чего-то не хватает.
Так вот в законе 149 не хватает главного – для чего нужны документы?!
А документы нужны для передачи сведений между людьми (в пространстве и во времени). И еще – для решения возникающих споров между людьми с использованием этих сведений, т.е. для использования в судах.
С учетом этого закон должен содержать три ключевых положения:
1. Документ – это зафикцированный набор информации, работа с которым осуществляется людьми с помощью имеющихся у них технических средств (тут присутствуют три главные элемента понятия – люди, информация, средства)
2. Копия документа – это документ, адекватно содержащий всю информацию исходного документа (включая его реквизиты), необходимую для решения некоторой задачи.
3. Любые документы должны приниматься судами в качестве материалов разбирательств. Вопрос о возможности использования документов в качестве доказательства решается судом.
Вот и все, что нужно в базовом законе о документе. Обратите внимание – тут ничего нет ни про бумагу, ни про электронный вид. В базовом законе, это просто нужно. Все документы равны.
Я, конечно, понимаю небесспорностью предложенного подхода к формирования законодательной базы. Но хочу подчеркнуть другое: латание тришкиного кафрата нашего документоведческого законодательства – это абсолютно бесполезная трата времени. Решать проблемы нужно на некотором принципиальном уровне.
Вот только реального процесса по решению этих проблем как не было, так и нет...
