Тем, кто не совсем в курсе реальных дел, после чтения опубликованной на этой неделе трилогии “Кому сегодня выгодна борьба с пиратством и кто в нём виноват?” может представиться ужасная и повсеместно распространенная картина: жадные до прибылей правообладатели (или их доверенные лица) при поддержке вооруженного до зубов ОМОН’а вламываются в мирные офисы ни в чем не повинных пользователей, кладут всех на пол лицом вниз, после чего, угрожая словами и огнестрельным оружием, конфискуют компьютеры и носители данных. Ну а затем суд, нары или, в лучшем случае, штрафы и условные сроки…
На самом же деле, в огромном количестве случаев инициаторами и исполнителями облав на юрлиц, подозреваемых в нарушении авторских прав (ст. 146 УК РФ), являются не правообладатели, а различные правоохранительные органы.
Взять хотя бы нашумевшее в свое время дело сельского учителя Поносова. Вспомните, кто это дело инициировал и довел до суда? Отнюдь не Microsoft или другие правообладатели, которые обычно сначала рассылают предупредительные письма и лишь затем переходят к более решительным действиям.
Могут возразить, что самый активный в нашей стране борец с компьютерным пиратством (НП ППП) активно взаимодействует с правоохранитетельными органами. Да, взаимодействует. И не скрывает этого. Но по чьей инициативе чаще всего происходит это взаимодействие? Ниже вы видите один из слайдов, продемонстрированных участникам состоявшегося в начале марта этого года общего собрания Некоммерческого партнерства поставщиков программных продуктов (НП ППП).
Из данного слайда видно, что в 57% случаев инициаторами сотрудничества являются правоохранительные органы, и лишь в 43% случаев – члены НП ППП.
Я не знаю, почему правоохранительные органы ищут дружбы с членами НП ППП и так рьяно защищают интересы правообладателей. Но рискну предположить, что компьютерные преступления раскрыть значительно легче, чем преступления других видов. А ведь статистика раскрываемости преступлений – один из важных показателей деятельности правоохранительных органов. Впрочем, если перестараться, то любое дело можно довести до абсурда…
Интересно отметить, что в большинстве иностранных государств силовые структуры никогда по своей инициативе на территорию предприятий и организаций не вламываются. Там с контрафактом, как правило, борются посредством так называемых “гражданских проверок” (civil search) . В нашей стране гражданские проверки почему-то не прижились. Хотя, как отмечает старший юрист Балтийского Юридического Бюро (BALTIC LAW Sarl) Анна Севино (Петрова), теоретически законодательные нормы позволяют такую практику ввести.
Анна Петрова (Севино): “Мировая практика борьбы с компаниями, использующими нелицензионное ПО, отличается от российской”
Некоторое представление о российской практике борьбы с компаниями, использующими нелицензионное ПО, дает диаграмма, расположенная ниже. Из неё видно, что основная мера воздействия – условное лишение свободы.
