Нарушение глобальных логистических цепочек, острая нехватка грузовых контейнеров и транспортных судов, повсеместный курс на регионализацию высокотехнологичной индустрии, ограничение «грязных» производств, в том числе угольной электроэнергетики, с последующим снижением норм добычи ключевых полезных ископаемых — все эти пертурбации мировой экономики в последнее время особенно заметно сказались на полупроводниковой отрасли.
Дефицит микропроцессоров, иных компонентов и материалов (вплоть до меди и алюминия) ударяет по глобальному ИТ-рынку на взлёте, заставляя производителей выпускать меньше продукции, чем требует рынок. В результате — срывы поставок, рост цен и значительные убытки, причём с зыбкой перспективой выправления ситуации никак не ранее середины 2022 г. Аналитики TrendForce ожидают, что лишь ближе во второй половине наступающего года наиболее острая фаза глобального дефицита чипов окажется в целом преодолена, — что подтвердило подавляющее большинство опрошенных нами экспертов. Но до этого времени и ИТ-бизнесу, и его клиентам надо ещё дожить, противостоя весьма серьёзным вызовам.
Ощутимое беспокойство
Отчитываясь об итогах четвёртого фискального квартала 2021 г., глава Apple Тим Кук указал, что перебои в цепочке поставок ИТ-компонентов обошлись его компании в 6 млрд. долл. недополученной выручки. Схожие трудности испытывает множество других вендоров высокотехнологичных товаров, причём не только «чистой» ИТ-направленности: так, по оценке AlixPartners, мировые автопроизводители по итогам 2021 г. недосчитаются более чем 110 млрд. долл. выручки, а глобальные продажи смартфонов конечным потребителям снизятся год к году, как утверждает Gartner, на 6,8%.
Для конечных потребителей нехватка ИТ-товаров усугубляется ростом цен на них. Год назад это было обусловлено дефицитом конфигураций начального уровня и смещением поставок в сторону средних и высоких ценовых сегментов, а затем рост стоимости компонентов на фоне их дефицита и рост стоимости логистики привели к вынужденному повышения отпускных цен производителями по всему ассортименту. «Как и все игроки рынка, компания HP, безусловно, ощущает дефицит полупроводниковых компонентов, что выражается в увеличенных сроках поставок готовой продукции и, как следствие, неудовлетворённом спросе на рынке», — подтверждает Константин Кимельман, директор по развитию подразделения персональных компьютерных систем HP в Восточной Европе.
Шамиль Аминев, генеральный директор компании «Сила», приводит такой пример: рост себестоимости наиболее популярных среди заказчиков
«Я бы не называл кризис только полупроводниковым, — уточняет Роман Галухин, директор департамента продакт-маркетинга компании Treolan, — он более масштабный и касается многих компонентов. Периодически мы слышим от вендоров, что из-за нехватки той же пластмассы, резиновых роликов, кабелей или металла они не смогут произвести ту или иную технику в ближайшие сроки, и потому будут задержки».
Подводя предварительные итоги 2021 г., Денис Анциферов, технический директор iRU, констатирует: «Можно оценить, что из-за дефицита мы упустили около 15% оборота. Наступающий 2022 год по прогнозам будет более зависим от полупроводников. К примеру, для системных плат на процессорах отечественной разработки „Байкал“ срок поставки некоторых чипов уже в конце осени превышал 40 недель, хотя ранее летом 2021 г. эти чипы были в свободном доступе».
«Из-за кризиса полупроводников по некоторым типам систем превышение сроков составляет около одного года, — свидетельствует Александр Сысоев, руководитель направления вычислительной инфраструктуры КРОК. — Стоимость оборудования вследствие дефицита скорректирована, рост составляет
Александр Родионов, директор департамента компонентов OCS Distribution, также отмечает, что из-за нехватки чипов некоторые проекты откладываются аж на следующий год.
Сильнее всего от кризиса недопоставок, когда отдельные позиции и вовсе оказываются недоступны для заказа, страдает сегмент «тяжёлых» проектно-ориентированных решений, обращает внимание Дмитрий Петров, руководитель департамента продуктового менеджмента компании
Безусловно, вендорам приходится транслировать в сторону заказчиков рост издержек, связанный с более длительным замораживанием оборотных средств в рамках проекта поставки. В целом можно сказать, что на современном ИТ-рынке доминирует поставщик — вплоть до того, что скидки внутри канала за объёмы поставок зачастую отсутствуют. Что в итоге позитивно отражается на финансовом состоянии почти всех участников цепочки — от вендора до реселлера.
Структура дефицита
Хотя дефицит охватил практически все товарные категории, сейчас, по словам Дмитрия Петрова, наблюдаются уникальные для каждой особенности: «Наиболее негативно кризис сказался на сегменте проектного оборудования, львиная доля которого традиционно отгружается в госсектор и крупные корпорации. Несколько мягче его воспринял СМБ-сектор, способный гибко подходить к выбору решений и их возможных альтернатив».
В крупном корпоративном сегменте, отмечает Александр Сысоев, ощущается довольно сильная нехватка серверов, СХД, коммутаторов, карт памяти, клиентского и периферийного оборудования. И хуже всего чувствуют себя в данной ситуации те заказчики, у которых заканчивается срок эксплуатации старого оборудования (соответственно, оно может быть снято с вендорской поддержки) или же ощущается острая нехватка ресурсов для поддержки прикладных и бизнес-сервисов.
Шамиль Аминев указывает, что чуть хуже ситуация обстоит для ИТ-устройств с экранами, поскольку помимо нехватки процессоров на рынке наблюдается и значительный дефицит матриц. Сроки поставок этих двух типов компонентов при этом могут значительно отличаться, что, в свою очередь, сказывается и на сроках производства готовых устройств.
Чем больше в устройстве ИТ-компонентов, тем оно уязвимее к отсутствию хотя бы одного из них. Более того, как отмечает Роман Галухин, дефицит развивается непредсказуемо для рынка — так как заранее предположить нехватку тех или иных компонентов на уровне канала затруднительно.
Потребитель меняет привычки
«Последние
Как отмечает Константин Кимельман, дефицит не тождественен прекращению поставок: у заказчиков есть возможность закладывать в тайминг проектов увеличенный срок поставок или подбирать равноценный товар из имеющегося в наличии или транзите. Существенное влияние на потребителей и заказчиков оказывает новая реальность гибридной работы и новые требования к оборудованию — скорость процессоров, качество видеокамеры и микрофона, кибербезопасность — все эти параметры выходят на первый план.
«Если говорить о регулируемом российском рынке, то в 2021 г. предложение превышает спрос практически по всем типам продукции, за исключением ноутбуков, и то это вылилось в нарушениях сроков поставки в течение одного календарного года, — свидетельствует Денис Анциферов. — Именно чёткое планирование закупок заказчиков позволяет избежать дефицита предложения или переполненности складов».
Александр Сысоев также наблюдает, что клиенты начинают адаптироваться к сложившейся ситуации: «Заметна тенденция к раннему планированию проектов и закупок, более лояльное отношение к переносу сроков внедрений тех или иных систем. Идёт коррекция в плане выбора тех или иных технических решений: заказчики действительно более компромиссно подходят к закупке оборудования, так как понимают, что рынок не может в полном объёме предложить те решения, которые подходят для их ИТ-задач наилучшим образом. Растёт спрос на обследования инфраструктуры для поиска недоутилизированных ресурсов, также всё чаще к нам обращаются за расширенной сервисной поддержкой для продления срока работы оборудования на грани завершения жизненного цикла».
Малый и средний бизнес, не ограниченный требованиями регуляторов и корпоративных стандартов, охотнее рассматривает доступные альтернативы отсутствующим решениям, говорит Дмитрий Петров. Госсектор же и enterprise-сегмент в свете дефицита необходимого оборудования вынуждены откладывать реализацию некритичных проектов до лучших времён.
«Потребитель берёт то что есть, так как ему надо решать свои задачи, — решительно утверждает Александр Родионов. — Есть сильное увеличение складских запасов под будущие проекты».
Роман Галухин, напротив, полагает, что ещё не все заказчики в полной мере осознали актуальные проблемы с доступностью ИТ-оборудования: «Когда они сталкиваются с объективной реальностью, не все готовы идти на компромиссы, менять спецификации, ждать. Но постепенно такое осознание приходит, и к концу года мы фиксируем все больше запросов на подбор со склада альтернативной продукции или закладывание в договора реальных сроков поставок».
Сервис, IaaS, облако
По крайней мере, на качестве, сроках и в целом доступности сервисного обслуживания нынешний дефицит чипов и прочих ИТ-компонентов практически не отразился — об этом заявили практически все наши эксперты. Ведь склад запасных частей в 99% случаев рассчитывается и формируется в момент поставки оборудования и подписания SLA, а не в момент наступления сервисного случая. Именно поэтому сервисные службы обеспечены необходимыми компонентами заблаговременно, так что дефицит никак не отражается на работе этих служб. «Каждый новый сервисный контракт, который сейчас подписывается, сформулирован уже с учётом дефицита и рисков, которые это дефицит за собой несёт. Удорожания сервисных договоров также не происходит, потому что обеспечение гарантийных обязательств построено не на основании спотового рынка», — говорит Шамиль Аминев.
Что же касается перехода части заказчиков от классической транзакционной модели к инфраструктуре как услуге (IaaS), то обусловлено это в большинстве случаев вовсе не стремлением избежать сложившегося на рынке дефицита ИТ-продуктов: ведь в этом случае уже провайдеру IaaS придётся закупать всё то же недостающее оборудование в бóльших объёмах. Маловероятно, что где-то уже есть провайдеры, ЦОДы которых полностью укомплектованы, но при этом простаивают — это ведь колоссальные расходы на обслуживание оборудования и площадей, питание, охлаждение, сертификацию и пр.
Более того, как утверждает Шамиль Аминев, многие заказчики сегодня отказываются от концепции IaaS — даже не из-за рисков, связанных с зависимостью от провайдеров, а просто потому, что не видят ценности в таких услугах: «Есть много крупных заказчиков из различных отраслей, которые успели разочароваться в такой форме потребления. У них есть собственные ресурсы, компетенции и устоявшиеся отношения с вендорами для того, чтобы эффективно управлять, поддерживать и развивать свой парк инфраструктуры».
Зато IaaS может быть выходом для малых и средних компаний, которые активно развиваются и при этом могут испытывать недостаток ресурсов — как финансовых, так и инженерных — для подпитки своего масштабирования. Облачные решения для этой категории заказчиков также представляются более предпочтительными. Александр Сысоев обращает внимание на то, что аутсорсинг ИТ-инфраструктуры возможен как временная мера — на период, пока не будет закуплено и введено в эксплуатацию новое оборудование.
По словам Владимира Бочкарева, технического директора TEGRUS, проблемы с поставками ИТ-оборудования подталкивают заказчиков к более активному использованию IaaS: «Компаниям инфраструктурные мощности нужны „здесь и сейчас“. Вместе с тем услуги облачных провайдеров уже стали достаточно зрелыми, рынок сформирован и достаточно конкурентоспособен, поэтому заказчикам есть из кого и из чего выбирать. Всё больше компаний используют облака для доступа к новым технологиям: контейнеры, аналитика больших данных, ИИ — их в виде готовых стеков предоставляют ведущие облачные провайдеры».
Казалось бы, причём тут локализация
Купировать глобальный дефицит чипов за счёт усиления внутрироссийского их производства в обозримой перспективе невозможно. Александр Родионов убеждён, что это задача не на один год, требующая существенных инвестиций.
«Будем честны, — призывает Дмитрий Петров, — решений, которые можно называть полностью российскими, от концепции до локализованного производства готового законченного продукта, на рынке сегодня представлено мало, а спрос на них сформирован по большей части инициативами регуляторов. Перспективы глубокой локализации производств во многом, если не полностью, определяется их политикой, вкупе с возможностями и готовностью государства и бизнеса инвестировать в проекты по созданию и развитию таких предприятий».
Шамиль Аминев солидарен с тем, что необходимость локализации производства ИТ-компонентов вовсе не вызвана локальным по времени дефицитом, а продиктована желанием обезопасить ключевые российские промышленные предприятия и компании от каких-либо ограничений в поставках оборудования зарубежными вендорами и снизить влияние политических факторов на российскую экономику. Но локализация полного цикла производства конкурентоспособных центральных процессоров в силу технологической сложности процессов и объёма необходимых для этого ресурсов возможна лишь в долгосрочной перспективе — и может занять до 10 лет.
Денис Анциферов напоминает, что локализация в ИT началась в России в 2017 г. с момента определения, что такое «российская компьютерная техника»: «Но всё же не стоит забывать, что Россия является частью мировой экономики. Локализация здесь без международной кооперации невозможна, поэтому главное — определить, какие технологии важны для независимости, обороноспособности страны, что и подтверждает стратегия развития электронной промышленности до 2030 г.».
Интерес к российскому оборудованию усилился на фоне кризиса полупроводников — с этим согласен Александр Сысоев: «Однако о полноценной замене импорту говорить пока не приходится. У отечественных игроков относительно небольшие запасы на складах готовой продукции и компонентов, которых явно не хватит для удовлетворения растущего спроса. Между тем, курс на импортозамещение во многих компаниях может стать для российских игроков серьёзным драйвером».
Кризис полупроводников носит глобальный характер, и пока — из-за продолжающейся пандемии — нет причин полагать, что он скоро закончится; об этом говорит Владимир Бочкарев: «В связи с этим перенос значимых этапов производства в Россию на текущий момент стоит рассматривать скорее как шаг, способствующий повышению отраслевой экспертизы и созданию новых рабочих мест». Пока российские компании смогли наладить серийный выпуск продукции пока только по нормам 90 нм, опытно-конструкторские разработки ведутся для техпроцесса 65 нм.
По мнению Романа Галухина, интерес к российским ИТ-продуктам растёт: «К сожалению, объёмы и скорость производства пока недостаточны, но в относительно ближайшем будущем видны хорошие заделы на улучшение доступности продуктов, произведённых на территории России, в том числе с глубокой локализацией».
