«Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь»

Именно этими строчками российской классики («Горе от ума» А. С. Грибоедова) ответил мне по телефону давний знакомый, которому я позвонил по делу, а заодно поздравил с тем, что успехи российской экспортной софтверной отрасли были отмечены президентом Путиным в его выступлении на ноябрьской конференции Сбербанка.

Через пару недель я ему позвонил (опять по другому делу, но и эту тему затронул) и сказал, что «продвижение ИТ-отрасли на высшем уровне набирает обороты» — в своей послании Федеральному собранию президент на только повторил слова об росте объемов отечественного софтверного экспорта, но и дал задание депутатам позитивно решить вопрос о продлении налоговых льгот. На что мой собеседник (а его компания имеет некоторое отношений к экспорту и самое прямое к софту) опять среагировал довольно осторожно: «поживем — увидим». Действительно, ситуация не очень однозначная, и что получится в результате такого выхода на «высокую орбиту», сказать сложно.

На самом деле, самое интересное в участии в разного рода мероприятиях — это обычно даже не возможность услышать, что говорят с трибун или со сцены (довольно часто это давно известные вещи), а увидеть, как реагирует на это слушающая аудитория. Услышать слова президента об успехах российский разработчиков, которые были приведены к тому же как достойный пример для подражания — это было действительно сильной, неожиданной новостью. Но было тем более интересно посмотреть — какой же будет реакция общества.

Конечно, я не претендую на полноту картины, но по моим впечатлениями, основанным на комментариях в соцсетях и на общении просто со знакомыми, в целом реакция людей, не погруженных непосредственно в мир ИТ, была такой — «Не может быть! Разве у нас есть какая-то ИТ-отрасль и уж тем более какой-то ИТ-экспорт!» Причем примерно так реагировала и довольно просвещенная публика, вроде экспертов-экономистов или политических обозревателей.

«Кто же эти неведомые нам российские экспортеры ИТ? Роснано? Ростех? Росатом? Или, может быть, эти инновационные ИТ-продукты создаются в каких-то секретных цехах „Уралвагонзавода“?», — спрашивали люди в Интернете, а мои знакомые — и меня. Я пытался им объяснить, что на 99% — это разного рода частные компании, разбросанные по всему миру, некоторая часть которых находится и в России, но мне отказывались верить: «Разве возможно создать что-то высокотехнологичное в России без прямого участия государства? Если это и небольшие частные компании, но наверняка это какие-то родные „дочки“ Ростеха или Газпрома»...

Короче говоря, первый вывод, который я сделал из своего анализа реакции на выступление президента: познания широкой российской общественности об отечественной ИТ-отрасли сегодня примерно соответствует моему представлению по этому же вопросу в 1994 г.: я тогда уже слышал, например, название «1С», но был почти уверен, что это какая-то американская фирма.

А далее следует второй вывод: в том, что о российской ИТ-отрасли в обществе бытует представление типа «что она может, кроме заправки картриджей принтеров», виновата сама отрасль. Значит, мало рассказывает о себе. Если экспорт ПО сравним с экспортом вооружений, то почему о втором знают все, а о первом — почти никто? Денег на PR не хватает?

Однако тут мне могут возразить: «Признание широкой общественности — это, конечно, приятно. Но с практической точки зрения важно мнение людей, принимающих решения. И вот тут позитивный результат налицо!» И как раз тут стоит вернуться к цитате из бессмертного произведения, которой оценил ситуацию мой собеседник, человек многоопытный в ИТ-бизнесе, а также в официальном и кулуарном политесе.

Дело в том, что за первой реакцией «не может быть» у экономического экспертного сообщества неизбежно появится желание разобраться — как же на самом деле обстоят дела в российской ИТ-отрасли и в ее экспортной составляющей. И это желание уже начинается реализовываться: на этой неделе появился первый серьезный критический анализ исследования ассоциации «Руссофт» (данные этого исследования использовал президент Путин в своих выступлениях) в виде блога известного экономического эксперта Игоря Николаева «Есть ли у нас IT-экспорт на $7 миллиардов» на «Эхо Москвы». Вот чем автор закончил свой анализ отчета «Руссофт»: «Резюмируем. Одна из ярких цифр президентского послания — 7 млрд. долл. российского экспорта ИТ-индустрии — неверна, завышена в несколько раз (все-таки ориентируемся на официальные данные Банка России). Тенденция самых последних лет — не рост, а снижение соответствующих показателей. В ИТ-индустрии, безусловно, у нас есть определенные успехи, но пока они все-таки достаточно скромные».

Я бы не хотел сейчас спорить или соглашаться с такими выводами. Речь о другом: тема российской ИТ-отрасли, в том числе ее экспортной составляющей, вышла за пределы узкого круга «ИТ-тусовки» и попала в поле зрения серьезного экономического экспертного сообщества. А это означает, что теперь авторам ИТ-исследований (речь идет не только о данном отчете «Руссофт») нужно готовиться к защите своих результатов перед достаточно серьезными оппонентами. Это тем более актуальная проблема, поскольку речь тут идет не просто о поиске абстрактной истины, а об обосновании принятия важных государственных решений, например, о выделении каких-то бюджетных средств или налоговых льгот.

Так что, конечно, можно порадоваться за то, что российская экспортная ИТ-отрасль после настойчивых усилий в течение почти 15 лет вошла наконец-то в поле зрения высшего руководства страны, но серьезные сражения за ее общественное признание (и за признание ее отчетов об успехах), скорее всего, еще впереди.