Я нахожусь в Хельсинки на мероприятии Open Knowledge Festival (название, которое ожидаемо было сокращено до “OK Festival”). Это интересное событие, даже если и скатывается временами в квазирелигиозные рассуждения, зачастую сопутствующие обсуждению открытых технологий.

К счастью, многие готовы задавать “еретические” вопросы. Несколько наиболее ценных дискуссий прошли сегодня после обеда, и их темой стал противоречивый вопрос о бизнес-перспективах открытых данных. Конечно, многие легко согласились, что “открытое — это хорошо”, но какую прибыль это может принести в перспективе?

По словам Вилле Пелтолы, руководителя направления инновационных разработок IBM в Финляндии, этот вопрос будет долго оставаться актуальным.

“Меня это уже начинает немного раздражать”, — заявил Пелтола. Например, телекоммуникационные компании имеют кучу данных о дорожном движении благодаря отслеживанию сигнала сотового телефона в реальном времени. Некоторые операторы продают эти данные, так почему же не открыть их в должной мере?

Или, возможно, стоит открыть хотя бы часть, теоретизирует Пелтола: “Вы можете иметь API с бронзовым, серебряным или золотым статусом, согласно которому большее количество данных будет стоить больше денег. Вам нужно действовать как продавцу наркотиков. Может быть, вам придется искать ответ на вопрос, похожий на вопрос про курицу или яйцо, предоставляя образцы “сырых” данных”.

Затем, когда компания увидит, как открытые данные помогают проводить в жизнь инновации, она сможет сделать выводы о прибыльности этого подхода. Или что-то в этом роде.

Немного расплывчато, это правда. Но здесь принимается во внимание одно из ключевых условий: большие объемы данных очень ценны, и компании, которые создают их, зачастую не знают, как превратить их ценность в прибыль. И им кажется, что кто-то другой должен собрать эту головоломку вместо них.

Где же деньги?

Крис Таггарт — один из основателей компании OpenCorporates. Его компания берет все виды корпоративной информации в открытом доступе (из таких источников, как регистрационные данные компании и данные опросов во всем мире) и размещает их в унифицированном репозитории, который имеет собственный API.

“Мы — за получение прибыли от данных, — подчеркнул Таггарт. — Если открытые данные останутся нишевой технологией, то они не смогут распространиться по миру и стать полезными”.

Как отмечает Таггарт, “открытые технологии в ПО существуют, потому что существуют компании, которым нужны эти технологии”. Также и открытые данные могут стимулировать развитие бизнеса. OpenCorporates, например, предлагает такие услуги, как очистка и организация данных компании, собранных из нескольких источников, а также поддерживает модель двойного лицензирования (бесплатную лицензию типа share-alike, когда результат распространяется по той же лицензии, по которой были получены использованные в работе материалы, и платную в ином случае). Таггарту не надо рекламировать свой бизнес — компании сами приходят к нему, утверждает он.

Но он в конечном итоге пользуется благами, а не дает их. Так почему же он думает, что компании должны сами отдавать свои данные?

“Этот подход мгновенно усиливает ваши активы, — возражает Таггарт. — Он позволяет решить проблемы при осуществлении коллективных действий, когда нужно добиться определенного уровня взаимопомощи, без которой вам придется организовывать картель для решения таких проблем”.

Это замечание заинтриговало, но меня не очень убедил его аргумент, что “благодаря этому компания генерирует дополнительную ценность, а не просто арендует какие-то активы”.

Почему бы и нет?

Самый лучший аргумент, который я услышал от Таггарта, состоял в том, что размещение данных компании в открытом доступе “обнародует внутренние противоречия конкурентов”.

Если ваша компания является лидером рынка, возможно, вы не очень захотите полностью открывать данные. Многие из таких компаний почувствуют себя очень уязвимыми, так как могут ослабить свои позиции перед конкурентами. Но если вы номер два или три на своем рынке, вы теряете гораздо меньше.

“Если вы откроете свои данные, вы можете изменить правила игры, чтобы обнажить внутренние противоречия своих конкурентов, — сказал Таггарт. — Самые большие, неповоротливые и защищенные компании не имеют достаточной уверенности, чтобы провести масштабные изменения”.

Вы, по крайней мере, выставите своих конкурентов в плохом свете. А может (но это только может быть), вы выявите новые возможности, которые принесут прибыль в первую очередь вам.

Пелтола из IBM имеет собственный взгляд на эту идею. “Это связано с рисками, — сказал он. — А что, если у вас в компании есть свой стартап, у которого единственной задачей является получение прибыли за счет ваших данных?”

Непростые ответы

Пелтола и Таггарт — не единственные, кто обсуждал вопросы открытых данных и их значение для прибыльности бизнеса.

Саймон Редферн среди прочих является участником инициативы Open bank Project. Он пытается убедить банки, что люди должны получить возможность в безопасном режиме открывать информацию своих банковских счетов избранным людям или организациям, т. е. частные пользователи могут демонстрировать свои финансовые данные напрямую своим бухгалтерам или консультантам, а НКО будут иметь способ показать надежность своих спонсоров.

“Что полезного в том, что банк станет более открытым? — задал он резонный вопрос. — 49% европейцев недовольны опытом работы с услугой онлайн-банкинга. Мы предлагаем сделать прозрачность активом”.

И это подводит черту под спорами об открытых данных. Можно создать так много соответствующих услуг, существует так много возможностей повысить конкурентоспособность, что стоит быть одним из первых на этом рынке.

Но для многих компаний — особенно для тех, кто занимает лидирующие позиции, — это очень большой риск. То есть ответ на вопрос о курице и яйце еще долго не будет найден.