Начало нулевых годов. Звонок с телевидения. Меня приглашают выступить в качестве эксперта в ток-шоу Александра Гордона «Постиндустриальное общество». В реале Гордон даже лучше, чем на телевизионной картинке. Энергия бьет через край. Причем видно, что ему действительно самому очень интересна обсуждаемая тема и важно мнение людей, собравшихся в зале.
Когда вы покупаете компакт-диск в магазине за 200 рублей, то только десять из них идет его непосредственному производителю. Остальное — стоимость нематериальных активов. Авторских прав, брендов, товарных знаков, патентов. Постиндустриальное общество — общество, основанное на производстве знаний. Общество, в котором главным активом является интеллектуальная собственность, объясняет ведущий.
Идея жить как на Западе собравшимся понравилась. Все стали рисовать картинки светлого будущего. Где-то далеко в Китае стоят, отравляя окружающую среду заводы. На них за две копейки работают трудолюбивые китайцы. А граждане России занимаются исключительно умственным трудом — придумывают все новые и новые дизайны айфонов и получают за это огромные деньги.
Трудности перехода
Исчез с экранов Александр Гордон. Переориентировались на политику ток-шоу. Стал реже использоваться термин «постиндустриальное общество». Но проблемы перехода к экономике интеллектуальной собственности остались. И остались люди, которые занимаются этими проблемами. Многие из них собрались 8 апреля в Российском экономическом университете им. Г. В. Плеханова на очередной, уже седьмой международный форум «Инновационное развитие через рынок интеллектуальной собственности». С основным докладом на этом представительном форуме СНГ как всегда выступил Владимир Лопатин, генеральный директор Корпорации интеллектуальной собственности РНИИИС, председатель национального технического комитета по стандартизации «Интеллектуальная собственность» ТК 481, заведующий базовой кафедрой «Управление интеллектуальной собственностью» РЭУ им. Плеханова. Как следует из материалов его доклада «О состоянии правовой охраны, использования и защиты интеллектуальной собственности в странах Таможенного Союза и СНГ в 2014 году» и итоговых документов, принятых участниками форума, у России как будто есть все предпосылки для того, чтобы перейти к экономике интеллектуальной собственности. Прежде всего, есть огромный научный потенциал. Россия входит в первую десятку ведущих государств по показателям инновационной активности, делит шестое-седьмое место в мире по количеству патентных заявок. Численность исследователей на 10 тыс. занятых в экономике в России составляет 66 человек, что соответствует лучшим мировым показателям. За последние десять лет на порядок выросли внутренние национальные расходы на науку.
Однако до рынка интеллектуальной собственности все также далеко. Продажи нашей наукоемкой продукции составляют 0,3% мирового рынка. И до 90% средств на модернизацию отечественной промышленности уходит за рубеж на закупку импортных технологий, оборудования и материалов. Таким образом, эффективность расходов на НИОКР остается крайне низкой.
Как у нас оцениваются права на результаты НИОКР? Индекс Хирша — это, конечно, хорошо, особенно для фундаментальных исследований. Но про экономическую полезность исследования говорит мало. Патенты вроде тоже неплохо. Но в России из 270 тыс. действующих российских патентов продается около 2%, причем каждый второй патент при сроке действия в 20 лет прекращается через несколько лет после его выдачи.
И что-то с этим надо делать. Например, предложил профессор Владимир Лопатин, добавить в оценки результативности НИОКР, осваивающих бюджетные средства, экономические показатели : стоимость созданной интеллектуальной собственности в структуре цены инновационной продукции, экономическая отдача от этого при продаже и капитализации и пр.
Кто девушку обедает, тот ее и танцует
Структура расходов на НИОКР в России практически не изменилась с советских времен: ¾ — госбюджет и ¼ — частный сектор. За рубежом пропорция обратная.
Отличается и структура сектора исследований и разработок в России: выполняющие в основном заказы государства НИИ — 80%, предприятия — 6%, вузы — 11%, в то время как за рубежом основными заказчиками НИОКР были и остаются предприятия (в США — 69%, EC — 64%, Китае — 62%).
Может и в этом кроется низкая эффективность расходов? Кто лучше, чем предприятия может оценить экономическую перспективность будущих исследований? Уж конечно, не Минобрнауки, которое лучше ориентируется в индексах Хирша и в подсчете полученных патентов.
Да и так ли сейчас важны патенты? За последние годы доля беспатентных продаж выросла в несколько раз. Те же программные продукты отлично защищаются авторским правом.
Как можно изменить ситуацию? Посмотрим на международный опыт. Так, в США по государственному оборонному заказу установлена доля получаемых из бюджета средств, которую необходимо потратить на научные исследования при участии университетских организаций и небольших компаний. То есть предприятие получает бюджетные деньги и оно же финансирует из них научные исследования. Так частная компания становится работодателем для науки.
Проблемы стимулирования предприятий
А есть ли смысл предприятиям регистрировать права собственности на результаты интеллектуальной деятельности (РИД)? Ведь если ранее в России правом на создаваемые за счет бюджетных средств объекты интеллектуальной собственности обладало только государство, то сегодня по общему правилу права на эти объекты принадлежат исполнителю. Исключения установлены правительством РФ, но при этом много неопределенностей.
В то же время во всем мире преобладает тенденция отказа государства от прав на созданные за счет государственных ассигнований объекты интеллектуальной собственности. Понятно, что созданное на государственные деньги должно принадлежать государству. Но можно задуматься и о стимулировании. Например, на несколько лет дать права на созданную интеллектуальную собственность непосредственному разработчику, а по истечению этого срока предоставить право любым российским производителям пользоваться этими объектами интеллектуальной собственности безвозмездно.
Работа в этом направлении у нас ведется. Так, с 1 октября 2014 г. законом
Следующим стимулом для предприятий могут выступать налоговые льготы. Так, во Франции научно-исследовательским предприятиям предоставляется налоговая льгота в размере 50% от расходов на исследования и развитие в первый год работы, 40% во второй и 30% во все последующие годы при условии, что общая сумма расходов не превышает 100 млн. евро (расходы свыше указанной суммы возмещаются в размере 5%).
У нас же все наоборот. Создание интеллектуальной собственности не только не приводит к налоговым льготам, а наоборот — увеличивает налогооблагаемую базу. Поэтому предприятия ставят на балансовый учет права только те объекты интеллектуальной собственности, без которых никак не могут обойтись. Так, в ходе приватизации в передаточных актах научно-исследовательских предприятий стоимость нематериальных активов была равна или близка к нулю. Зачем усложнять себе жизнь, увеличивая сумму налогов?
Как результат — в отношении абсолютного большинства РИД права у нас не закрепляются. А по данным проверок Счетной палаты, по результатам таких работ в сфере ОПК из страны налажен серый и теневой экспорт «информационного сырья», когда на одну ввозимую иностранную технологию приходится десять отечественных, вывозимых за рубеж.
Защита интеллектуальной собственности
Понятно, что интеллектуальную собственность надо не только создавать, но и защищать. И в этом деле без государства не обойтись. Но и здесь есть много проблем.
Например, организационные. В России 24 федеральных ведомства, отвечающих за администрирование отношений в сфере государственной собственности. Как итог — их действия не координируются и часто противоречат друг другу. Разумнее было бы перенять китайский опыт, когда все централизовано и регулированием занимается один государственный орган — от Пекина до муниципалитетов.
Основной способ защиты — закон. Но и тут не все просто. Особенно в области защиты авторских прав в Интернете. Когда по принятому «антипиратскому» закону ответственность за незаконное распространение аудиовизуальной продукции возложили на информационных посредников, четкого юридического определения которых так и не дали.
Другой вариант антипиратского закона — «законопроект о глобальной лицензии» все еще обсуждается Госдумой. Его автор — Никита Михалков, так и не добрался до форума, хотя и был заявлен в программе. Жаль. И дело не в желании сделать сэлфи на фоне оскароносного режиссера. Хотелось просто задать накопившиеся вопросы.
По предложенному проекту все пираты получают легализацию. Никаких нарушений авторских прав в Интернете больше нет. Но владельцы устройств, с которых можно зайти в Интернет, должны будут платить по 25 руб. в месяц с устройства. Причем в фонд Никиты Михалкова. Который уже будет распределять деньги между авторами контента.
Вопрос простой — на основании чего будут перераспределяться полученные средства? И между кем? Как будет решаться вопрос — по числу скаченных копий «Левиафана» и «Цитадели»? И входят ли в число деньгополучателей авторы блогов? И авторы незаконно выложенных в сеть программ?
Интеллектуальная собственность и Интернет
Даже на примере «антипиратского закона» видна необходимость стандартизации в сфере интеллектуальной собственности. Что бы хотя бы дать четкие определения используемых терминов. И попытки создания таких документов есть. Например, проект национального стандарта РФ «Интеллектуальная собственность. Использование охраняемых результатов интеллектуальной деятельности в сети Интернет», о котором рассказал представитель группы разработчиков в РНИИИС, главный юрист по интеллектуальной собственности РОСНАНО Виталий Калятин.
Понравилось предложенное стандартом определение: «Облачная система — информационная система, обеспечивающая предоставление общего сетевого доступа к общему массиву вычислительных и информационных ресурсов, которые могут быть быстро представлены, перераспределены и освобождены без необходимости взаимодействия интернет-пользователя с информационным посредником». Не идеально, но близко к определению NIST и, во всяком случае, намного лучше определения, уже почти утвержденного в нашем законодательстве.
О необходимости регистрации доменного имени как товарного знака рассказала профессор факультета маркетинга РЭУ им. Плеханова Эрнестина Почтарь. Регистрацию надо проводить по тематике (классу товаров) сайта и по
Например, вы заняли свободный сайт «рогаикопыта.рф». И не задумываясь о необходимости защиты своей интеллектуальной собственности, начали раскрутку сайта. Через некоторое время, когда Яндекс ТИЦ вашего сайта перевалил за тысячу, им заинтересовались конкуренты. И зарегистрировали в Роспатенте торговый знак «рогаикопыта». После этого они спокойно могут подать в суд и отобрать у вас ваше доменное имя «рогаикопыта.рф». Как, впрочем, и другие доменные имена, имеющие в названии «рогаикопыта».
Причем это не голая теория, а уже имеющаяся практика. Когда администратор сайта kommersant.ru «проспал» оплату продления доменного имени, его сразу же захватил киберсквоттер. Обращение в суд с ссылкой на регистрацию товарного знака помогло. Домен вернули.
Десять лет спустя
Десять лет прошло после ток-шоу Александра Гордона о постиндустриальном обществе. За это время китайцы, на рабочую силу которых так надеялись участники передачи, сделали огромный шаг вперед. Их экономика ежегодно растет на
И в условиях «войны санкций», когда удары наносятся именно по высокотехнологичным производствам, нам приходится искать помощи в Азии. На месте американской «Cisco» так и не появился российский «Huawei».
Можно по-разному относиться к постиндустриальному обществу и экономике интеллектуальной собственности. Не всем нравится возрастающая роль маркетологов, юристов, патентоведов и прочих людей, имеющих мало отношения непосредственно к производству, в том числе и производству нематериальных ценностей. Но без них эту проблему не решить. Вот почему Форум поддержал инициативы РЭУ им. Плеханова по созданию базовой кафедры РНИИИС и организации сетевого сотрудничества с рядом ведущих вузов страны по подготовке кадров в этой сфере.
Это общемировой тренд. Доля рынка интеллектуальной собственности в мировой торговле постоянно растет. И чтобы не отстать в конкурентной борьбе, в том числе и за интеллектуальные ресурсы, Россия должна уметь не только создавать интеллектуальные продукты, но и защищать их. Как на внутреннем, так и на международном рынках.
