PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!

Уважаемые читатели!

Данная статья публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!». Нашему изданию в 2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представим различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения ими кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состоянии и перспектив дальнейшего развития.

Предлагаемая вашему вниманию статья, посвященная важному сегменту российского ИТ-рынка — персональным компьютерам, подготовлена с помощью экспертов из ведущих компаний, много лет представленных на российском рынке ПК.

Редакция

Сектор персональных ПК начал формироваться в России как устойчивое коммерческое направление отечественного ИТ-рынка лишь в начале 90-х, почти одновременно с появлением издания PC Week/Russian Edition. Российские реалии того времени, надо признать, наложили специфический отпечаток на развитие рынка персональных вычислительных систем.

С одной стороны, российские компании, государственные и образовательные учреждения в определённой степени уже успели оценить преимущества вычислительной техники, при этом отечественная промышленность выпускала не только мощные по тем временам комплексы ЕС ЭВМ, но также системы настольного и приближённого к ним калибра, такие как «Электроника НЦ-80», знаменитая ДВК-2 или даже легендарная «персоналка» «Электроника БК-0010». Любители тем временем в массовом порядке осваивали сборку персональных систем «Радио-86РК», чуть позже переключившись на клоны Sinclair. То есть ещё до прихода в Россию первых массовых партий x86-систем, или, как их тогда называли, IBM-совместимых, в стране существовал мощный спрос на персональные ПК.

С другой стороны, что не менее важно, в России к началу 90-х сформировался огромный класс потенциальных компьютерных специалистов, способных вполне самостоятельно собирать и ремонтировать ПК, а при необходимости и писать программы на всех актуальных языках, включая ассемблер.

«Ты помнишь, как всё начиналось? Всё было впервые и вновь»

Даже не говоря о чудовищно сложных условиях ведения бизнеса в те времена, по сравнению с которыми нынешний и последующие кризисы — просто дуновение ветерка, зарождение российского рынка персональных вычислительных систем имело свои особенности. Где ещё корпоративные ПК могли делиться по «белой», «жёлтой» и «красной» сборке? Сегодня далеко не каждый специалист с ходу поймёт, о чём речь...

По мнению Владимира Пискунова, вице-президента по коммерческой деятельности компании «Аквариус», становление ИТ-рынка в России кардинально отличалось от того, как это происходило на Западе. У нас оно начиналось при социалистическом строе, когда все вокруг общее, народное, государственное. Поэтому прежде, чем говорить об истории и развитии отрасли, надо сказать о людях, которые стояли у истоков. Они и сейчас продолжают быть лидерами отрасли, «толкателями», многие являются владельцами и топ-менеджерами крупнейших ИТ-компаний России.

Так получилось, что большинство таких «исторических» людей — это люди «поколения БЭСМ» (больших электронных счетных машин). Это уникальное поколение, уникальные люди. Только такие и могли еще в СССР начать создание целой отрасли. Основное их отличие и преимущество — креативность, умение находить нестандартные решения ввиду полного отсутствия стандартных. Каждый из них может рассказать массу смешных, оригинальных, нестандартных историй, связанных с работой и обслуживанием ЭВМ тех времен. Эти люди и есть основоположники ИТ-отрасли в России. Вернее, они ими стали, как только появились инструменты — машины, ПО и периферийное оборудование. А это случилось далеко не сразу.

«Если помните, во времена СССР мы находились в состоянии „холодной войны“ с Западом (прежде всего, с США), — рассказывает г-н Пискунов. — Между тем всё новое и передовое выпускалось именно там. Мы же отставали, в том числе из-за изоляции. Тогда санкции назывались коротко и ёмко — эмбарго (полный запрет поставок передовых технологий и техники). Получить легально современный по тем временам персональный компьютер IBM или НР было практически нельзя. И уж если такое случалось, то из техники выжималось всё возможное и невозможное. Все были программистами, все были умельцами по сборке-разборке компьютеров, но исключительно в рамках госпредприятий, где и работали. Кооперация (бизнес) тогда находилась в состоянии зачаточном, даже бандитские 90-е еще не наступили. Таким образом, к концу 80-х внутри госпредприятий сформировался пул инженеров, много умеющих, креативных, способных „выпустить джинна из бутылки“. Понятно, что преодолеть эмбарго на государственном уровне было невозможно. Для этого требовались условно „коммерческие“ посредники. К концу 80-х „потеплело“, только-только стало прорастать кооперативное движение (новый НЭП), появилась возможность создавать СП (совместные предприятия) и пытаться начать производить современную по тем временам персональную компьютерную технику у нас».

По воспоминаниям Владимира Пискунова, в то время термина «красная сборка» еще не существовало, он появился позже, уже в 90-х: «Когда, с одной стороны, из закрытых НИИ и КБ массово вышли специалисты, умеющие все делать своими руками, а с другой — появилась возможность привозить необходимые для сборки компоненты, тогда и появилось деление на технику „красной“ (отечественной), „белой“ (США и Европа) и „желтой“ (Тайвань, Сингапур, Малайзия, Филиппины и в дальнейшем Китай) сборки. Наверное, это время и можно назвать моментом начала формирования современного ИТ-рынка в России».

Как отмечает Василий Мочар, заместитель директора экспертной группы ITResearch, сначала это был абсолютно дикий рынок с зачастую нелегальными поставками, спекуляцией и подобными не совсем законными операциями. Но безумная прибыльность — а компьютеры тогда стоили зачастую дороже автомобиля, окупали всё. «Очень быстро наши умельцы поняли, что компьютер очень прост по конструкции, элементарно собирается „на коленке“, и это привело к зарождению такого мощнейшего явления как „самосбор“, — продолжает эксперт. — Было время, когда из таких аппаратов, которые производились как кустарно, так и небольшими компаниями, российский рынок ПК состоял чуть менее чем полностью».

«В начале, как говорится, было слово (вернее, слухи) о том, что появились на „загнивающем“ Западе некие „персональные компьютеры“, которые что-то умеют, что-то вычисляют, да и играть на них можно, — вспоминает Борис Щербаков, генеральный директор Dell в России, Казахстане и Центральной Азии. — Свой первый ПК я увидел в 1985 г. во внешнеторговом объединении „Разноэкспорт“, где я тогда работал, но, конечно, в быту тогда никаких компьютеров не было и быть не могло. Их стали привозить из-за границы только в конце 80-х те, кто мог выехать и у кого были деньги. Сумасшедшая маржа была обеспечена».

Бизнес, по мнению г-на Щербакова, начался с первыми кооперативами, с первыми СП, когда к началу 90-х возник прообраз рынка, пусть и «кооперативного», челночного, но уже настоящего рынка спроса и предложения, а не дефицита и фарцовки, как в советские времена. Примитивный софт, примитивные редакторы, ноль графики в современном понимании, никаких, конечно, коммуникационных способностей, — да и с кем коммуницировать, если Windows и Интернета еще не было и в помине.

Основное требование заказчиков заключалось в том, чтобы компьютер был «286-й и с косыми флопами». «Мне, помню, стоило много усилий уговорить клиентов и партнеров начать заказывать уже 386-е модели, инерция была колоссальная», — вспоминает Борис Щербаков. Дальше, по его словам, было легче: прогресс процессоров стал более понятен потребителю. Потом начало формироваться понятие «периферии» — печатных устройств, систем хранения данных, источников бесперебойного питания и пр. Тогда же в обиход вошло понятие «сеть», «витая пара», «архитектура», «клиент-сервер» и т. д. Персональный компьютер прочно вошел в жизнь бизнеса, предприятий, учреждений в 90-е годы, и этот форм-фактор держался довольно долго, до массового прихода ноутбуков и расслоения самого сегмента ПК на разные десктопы, «тауэры» и, значительно позже, тонкие клиенты.

К началу 90-х относит период активного развития рынка ПК в России и Константин Кимельман, директор по развитию подразделения персональных систем и устройств печати HP в России, увязывая это с тем, что цена ПК снизилась до уровня психологической черты и задачи, требующие применения компьютера, стали решать не в машинном зале, а в кабинетах. С точки зрения пользователя, ключевые этапы развития ПК были связаны с развитием ПО по цепочке DOS — Windows 3.1 и далее Windows 95 — Windows XP — Windows 7. Каждая из систем последовательно ставила новые стандарты взаимодействия пользователя и ПК.

Другой вектор эволюции — уменьшение габаритов ПК и связанное с этим замещение настольных ПК мобильными. Бум планшетных компьютеров безусловно повлиял в 2013–2014 г на рынок ПК, но планшеты не заместили ПК полностью.

Распространение Интернета в 2000-х, по мнению Константина Кимельмана, значительно расширило возможности персональных компьютеров и заложило многие привычные нам в новейшей истории области применения ПК.

Ренат Юсупов, старший вице-президент компании Kraftway, характеризует период бурного роста рынка ПК на рубеже 93–95-х годов с «первородным бульоном», в котором рождалось множество компаний. Многие из них в будущем стали флагманами индустрии. Аминокислотами в этом процессе становления ДНК российского ИТ-рынка выступали представительства Intel и Microsoft, которые как раз в это время запускали программы по стимулированию партнёров, позволившие построить устойчивый компьютерный бизнес, выросший из «дикой» спекуляции «жёлтыми» и «белыми» ПК.

«К 1995 г. сформировалась общая схема работы на рынке, которая базировалась на трёх китах: дистрибуция, сборка, интеграция, — рассказывает Ренат Юсупов. — Эта схема дожила и до сегодняшнего дня с некоторыми вариациями в сторону локализации производства и появления заказной разработки ПО».

К настоящему времени, конечно, многое изменилось. С развитием рынка число крупных сборщиков среди российских брендов сократилось, их на данный момент остались единицы. Примечательно, что среди них есть также собирающие ноутбуки, планшеты и моноблоки. Вместе с тем, отмечает Василий Мочар, до сих пор доля локальной сборки на отечественном рынке десктопов очень велика. Она поддерживается как энтузиастами, собирающими ПК для себя или друзей, так и небольшими корпоративными игроками, собирающими под проекты. Также большую суммарную долю имеют «приходящие админы», которые обслуживают мелкие компании в регионах и по ходу дела предпочитают для клиентов собирать сами.

Судьбоносные дни: как российский рынок ПК проходил точки экстремума в 1998 и 2008 гг.

Компаниям, уцелевшим в лихие 90-е и пережившим те времена полустихийного ведения бизнеса, предстояло хлебнуть лиха в 1998-м. Тем поставщикам, производителям ПК и системным интеграторам, что выжили после тех тектонически разрушительных для российской экономики событий, также пришлось нелегко в период глобального кризиса 2008 г.

Однако накопленный за это время опыт большинству работающих в России ИТ-компаний пошёл только на пользу. Бывалый ИТ-бизнес, как правило, отныне воспринимает кризисы как особые условия работы, а не стихийные бедствия, как это было раньше. А в некоторых компаниях торможение развития экономики успешно научились использовать во благо развития компании, ибо именно в кризис есть все условия для расширения бизнеса.

«Поскольку рынок ИТ в 1998 г.у был практически на 99% валютный, опыт ведения бизнеса был мал, финансовых инструментов толком не было, кризис 1998-го для многих оказался разрушительным, — вспоминает Владимир Пискунов. — Его пережили, можно сказать, счастливчики, изобретательные и креативные. „Бандитов“ 90-х, которых в период накопления первоначального капитала хватало во всех сферах, просто „смыло“. Остались умные, прозорливые, талантливые руководители-бизнесмены».

В этот период, по его мнению, отрасль и стала собственно такой, какую мы наблюдаем на данном историческом этапе. В этом смысле кризис 98-го — кризис системный. Кризис же 2008 г. — финансовый. Его пережили так, как переживаются практически все финансовые кризисы.

Константин Кимельман воспринимает кризисы философски: «Для производителя кризисы проходят по графику, похожему на логотип Nike — падение в течение пары месяцев и восстановление в течение 4–6 кварталов. По сравнению с оборотом дистрибьюторов более резкое падение оборота производителей объясняется необходимостью масштабирования склада под новый уровень спроса».

«Что меня всегда удивляло — это то, что ни один из кризисов не привёл к становлению вторичного рынка ПК, — подчёркивает г-н Кимельман. — Даже в самый лютый кризис всё равно продаются новые устройства».

«К первому кризису 1998 г. российский рынок ПК в целом оформился, — считает Василий Мочар. — Доминировали российские бренды и самосбор, западные бренды контролировали относительно небольшую долю рынка — 20–25%. Довольно долго данная пропорция была метастабильной».

«Кризис 98-го я встретил в „рознице“, сегмент ПК отреагировал на него точно так же, как любой другой товарный сегмент — падение спроса вообще, вымывание дешевого ассортимента, отложенные решения об апгрейде и пр., — рассказывает Борис Щербаков. — Рынок есть рынок, ничего особенно отличного от других товарных позиций я тогда не заметил, если честно. Прогресс технологий на Западе не стоял, закон Мура продолжал работать, возникла совершенно новая среда Интернета, нового контента, новых возможностей софта. И российский рынок после дефолта просто взорвался новой волной спроса на ПК всех форм и возможностей».

По мнению г-на Щербакова, спрос на традиционные ПК, безусловно, снижался все эти годы, но он по-прежнему есть и в офисе, и дома. Есть масса задач, которые пока невозможно или нецелесообразно решать на других устройствах. Так что слухи о смерти ПК, как говорится, сильно преувеличены. Развитие технологий неизбежно приведет и приводит к возникновению новых типов устройств, но требования к безопасности, масштабируемости, надежности и пр. — это общие требования, и поскольку ПК им отвечает, спрос на устройства будет.

«Кризис 1998-го для меня проходил катастрофически тяжело, — вспоминает Ренат Юсупов. — Развивая серверное направление в рамках национального лидера ИТ-рынка того времени, компании „Вист“, мы столкнулись с непреодолимыми трудностями, которые в итоге и похоронили этот масштабный проект. Приходилось всё восстанавливать практически с нулевой отметки. Другое дело, что опыта в этом процессе было не занимать, поэтому через три-четыре года удалось вернуться практически на прежние позиции, но уже как Kraftway».

Кризис 2008 г. был менее болезненным, поскольку все компании уже приобрели запас прочности, реализованный в стабильной клиентской базе, стабильных продуктовых линейках, современной производственной базе, заделе в собственных разработках и т. д. Однако в этот момент произошёл качественный поворот в сторону доминирования азиатских и американских компаний, которые эффективно использовали своё подавляющее финансовое преимущество для передела российского рынка. Российские компании были свергнуты с пьедестала лидеров и начали быстро терять позиции в устаревшей модели отечественной сборки.

«Думаю, что именно в это время стала зарождаться новая модель ИТ рынка, — говорит г-н Юсупов. — Она была связана с инновационным вектором развития компаний, которая реализовывалась через более глубокую локализацию, развитие собственных разработок, а также через поиск новых ниш на стыке различных сегментов ИТ».

Российская экономика 2015: антикризисное выживание или горизонт новых возможностей?

Ретроспективный взгляд на события минувших дней позволяет более правильно анализировать текущее состояние дел и делать прогнозы на ближайшее будущее. Разумеется, сегодня в российской экономике задействовано слишком много разнообразных факторов и даже разнонаправленных трендов, чтобы кто-то взял на себя ответственность строить на их основании точные предсказания развития ситуации даже на несколько ближайших месяцев. Тем не менее, проводя некоторые параллели с кризисными ситуациями 1998-го и 2008-го годов, о перспективах выхода из нынешнего кризиса можно говорить вполне предметно.

«Сегодняшний кризис я бы назвал больше похожим на кризис 1998-го, т. е. с претензией на системность, — говорит Владимир Пискунов. — Во-первых, выросло новое поколение менеджеров. Их менталитет кардинально отличается от менталитета строителей отрасли. Я бы его охарактеризовал как „прагматизм во всем“. Во-вторых, отрасль перешла в состояние, когда продуктами становятся технологии и функциональности, а не техника и ПО. В-третьих, нельзя сбрасывать со счетов оставшуюся существенную зависимость отрасли от Запада и те же санкции, свою лепту в ситуацию это вносит. Ровно поэтому есть ощущение напряженности в нынешней атмосфере — должно вот-вот рвануть. Текущий кризис нашей ИТ-отрасли может стать переломным».

Каждый экономический кризис, отмечает Константин Кимельман, приносит падение спроса на ПК — через падение покупательной способности или общий спад деловой активности. Поскольку в кризис катастрофически мало новых рабочих мест, ПК приобретаются на замену — по факту физического или морального износа. Это даёт возможность в кризис отложить покупку.

В эпицентре кризиса спрос падает катастрофически, а затем восстанавливается прежде всего в сегменте наиболее дешёвых устройств. В этом году нет явного эпицентра кризиса. Продажи не остановились — они упали с конца декабря и находятся на стабильно низком уровне. Наиболее востребованы настольные ПК и ноутбуки ценой до 30 тыс. руб.

«Кризис этого года также характеризуется огромной разницей входных цен на товары на складах дистрибьюторов и крупнейших розничных сетей, — констатирует г-н Кимельман. — Традиционно, коммерческий сегмент менее подвержен кризису, чем потребительский. В этом году мы наблюдаем аналогичную картину».

По мнению Бориса Щербакова, нынешний кризис если и отличается от двух предыдущих, то только плавностью, своеобразной эластичностью, растянутостью во времени. Но параметры падения продаж похожи, синдромы отложенного спроса, отложенной модернизации парка присутствуют и сейчас. «Полагаю, что тенденция к падению потребления традиционных ПК продолжится, и одновременно будут увеличиваться продажи других форм-факторов компьютеров — тут не надо быть провидцем, — говорит г-н Щербаков. — Но кризис закончится — у него нет шансов длиться вечно, это диалектика рыночного развития. Так что нужно уже сейчас готовиться к очередному росту рынка. Главное, вести себя ответственно, без истерики и импульсивных решений».

По мнению Василия Мочара, кризис 2008 г. ударил как напрямую по компаниям, так и по конкурентной среде. Начала доминировать федеральная розница, что послужило стартом к вымыванию «самосбора». Кроме того, в сегменте десктопов всё большей популярностью начали пользоваться моноблоки. Наиболее сильный удар по этому сегменту нанесли ноутбуки, которые к тому времени как раз начали выходить на массовый рынок. Десктопы просто стали неинтересны, что и привело их к серьезному угасанию сегмента. На сегодня этот рынок откатился до уровня примерно 2002г., и прогноз пока остается негативным.

«Ноутбуки также оказались не застрахованы от падения, показывая сейчас устойчиво негативную динамику в десятки процентов в год, — считает г-н Мочар. — Здесь в первую очередь сыграл роль переход к большей мобильности, обеспечиваемой планшетами, хотя, нельзя сбрасывать со счетов и влияние кризиса, де-факто начавшегося ещё в 2013 г. Очевидно, что сейчас сами планшеты вышли на насыщение, многие ими „наелись“ и поняли, что это игрушки. Поэтому можно в целом ожидать некого ренессанса персональных компьютеров как инструмента формирования контента. Тем более что тотальный уход в облака несколько задерживается. Поэтому ждем выправления внешнеэкономической ситуации, но это, пожалуй, самый непредсказуемый момент».

«В нынешней ситуации „ползучего“ кризиса, отягощённого санкционными ограничениями, инновационная модель начинает заново переформатировать облик российского ИТ рынка, — полагает Ренат Юсупов. — Ну и вдруг действительно заработает программа поддержки российских компаний. Тогда возможен действительно качественный скачок, подобный скачку 95-го, простимулированному Intel и Microsoft. Не исключаю, что российские компании опять начнут занимать значимую долю в отчётах мониторинговых фирм, собирающих статистику российского рынка. Но это уже другая история...»