15 и 25 декабря 1951 г. Государственная комиссия АН СССР подписала акты приемки в эксплуатацию двух первых советских электронных вычислительных машин М-1 и МЭСМ. Создали их московские энергетики Исаак Семенович Брук в Москве и Сергей Алексеевич Лебедев в Киеве — одновременно, но совершенно независимо, не зная друг о друге — работы были засекречены. Из-за удивительно похожих научных биографий Брука и Лебедева их иногда называют «научными близнецами». Оба уже имели опыт разработки электронных вычислительных устройств, что и обеспечило научную базу ЭВМ.

По государственной программе восстановления Украины С. А. Лебедева в 1945 г. избрали в АН УССР, и в 1946 г. он возглавил Институт энергетики АН УССР.

В начале 1948 г. очень ценивший Лебедева академик М. А. Лаврентьев — директор Института математики АН УССР, дважды лауреат Сталинской премии, автор первой в мире теории кумуляции при взрывах, увидел иностранную коммерческую рекламу ЭВМ и убедил президента АН УССР А. А. Богомольца самим сделать ЭВМ “для расчета кумулятивного взрыва и физических исследований…”.

Он же организовал секретную лабораторию для С. А. Лебедева и его 22 инженеров и техников в живописном лесистом пригороде Киева — Феофании, в полуразрушенном монастыре (до войны в нем была психиатрическая клиника). Рядом располагался институт М. А. Лаврентьева, где устраивали экспериментальные взрывы и где жил он сам.

Машину назвали “Малая Электронная Счетная Машина” — МЭСМ

Детали проекта отработали на семинаре с ведущими учеными академии, затем месяцами самозабвенно трудились в Феофании. Дефицит деталей и материалов восполняли находчивостью: не хватило монтажных панелей — разрезали упаковочные ящики, заработавшая машина начала перегреваться — убрали перекрытие между этажами. Для ускорения работы часто использовали устройства, опробованные в других системах.

В МЭСМ было 6000 электронных ламп и устройство памяти на триггерах (позже добавили магнитный барабан). Емкость памяти — 31 разряд для чисел и 63 разряда для команд, система счета — двоичная с фиксированной запятой, 16 разрядов (и один на знак), ввод чисел — последовательный, скорость — 3000 операций в минуту.

В 1950 г. начались рабочие испытания: данные вводили с перфокарт или набирали кодами на штекерном коммутаторе, результаты выдавались печатающим устройством или фотографированием.

Управлялась МЭСМ хранимой в памяти программой.

Лишь только машина заработала, из Москвы в Феофанию зачастили А. А. Ляпунов и М. Р. Шура-Бура — ведущие математики, создававшие теорию и методы программирования, Ю. Я. Базилевский — конструктор первой серийной ЭВМ “Стрела” и другие.

А 25 декабря 1951 г. машину приняла государственная комиссия АН СССР во главе с академиком М. В. Келдышем.

В 1952 г. МЭСМ передали в АН УССР, где несколько лет на ней работали ведущие ученые: Ю. Б. Зельдович (ядерная физика); М. В. Келдыш, А. А. Дородницын и А. А. Ляпунов (ракетная баллистика и космические полеты); сам С. А. Лебедев (энергетика), Г. Н. Славин (механика); Б. В. Гнеденко (статистические методы контроля качества) и др.

Московская М-1 была более “миниатюрной”

По постановлению Президиума АН СССР от 22 апреля 1950 г. о разработке ЭВМ академик И. С. Брук создал коллектив при Лаборатории электросистем ЭНИН АН СССР (Москва). С трудом “добыл” дефицитных “электронщиков” — выпускников МЭИ: их расхватывали военные организации. Всего набралось: два младших научных сотрудника Н. Я. Матюхин и А. Б. Залкинд, дипломники М. А.Карцев и Т. М. Александриди и техники Ю. В. Рогачев, Р. П. Шидловский и Л. М. Журкин.

Первому — Матюхину -- Брук дал “для пробы” построить трехвходовый ламповый диодный сумматор и спроектировать типовой рабочий стол.

Сам он выдвинул базовые идеи, определил основные характеристики, разработал структуру и состав М-1, технические вопросы решил вместе с Матюхиным и… поручил ему работу главного конструктора — сделать сам компьютер.

Матюхин вспоминал: «Нам повезло, мы были молоды и не представляли за что взялись. Поэтому не испугались, работали, решали проблемы и сделали машину».

Главная проблема заключалась не в сложности проекта, а в отсутствии деталей: “по бедности” требования к М-1 состояли в минимальном количестве и минимальном же разнообразии комплектующих (отсюда — рациональная конструкция).

Брук нашел удачный “ресурс” — трофейное военное имущество. В результате использовали всего два типа электронных ламп — 6Н8 и 6АG7, медно-окисные выпрямители (купроксы) из немецких измерительных приборов, магнитные головки от бытового магнитофона, электронно-лучевые трубки от осциллографа и даже немецкий телетайп из генштаба вермахта.

М-1 успешно прошла испытания. Она имела двоичную систему счисления, с 25 двоичными разрядами и двухадресной системой команд. Оперативная память емкостью 512 25-разрядных чисел состояла из быстродействующего устройства на электростатических трубках (256 чисел) и запоминающего устройства на магнитном барабане (также 256 чисел), скорость — 20 операций в секунду при медленной памяти, а при быстрой: операция сложения — 50 мкс, умножения — 2000 мкс. Электронных ламп было 730.

15 декабря 1951 г. машину приняла комиссия АН СССР. На М-1 работали академики А. И. Берг, А. Н. Несмеянов, С. Л. Соболев, М. А. Лаврентьев и многие другие видные ученые.