Андрей Колесов
В Москве под эгидой газеты “Время МН” состоялся круглый стол, посвященный обсуждению ситуации на рынке крупных ИТ-проектов. В нем приняли участие: Кирилл Корнильев (IBM/Восточная Европа, директор по маркетингу и развитию каналов сбыта IBM), Ольга Ускова (Cognitive Technologies, исполнительный директор), Василий Васин (R-Style, генеральный директор, вице-президент группы компаний), Александр Шпагнут (Harwath Philippides/Vdel, директор).
Дискуссия проходила очень оживленно, в каких-то вопросах было достигнуто единство мнений, в каких-то наблюдалось заметное расхождение. Главный вывод обсуждения: рынок не просто уменьшился в результате кризиса, он претерпел серьезные структурные изменения. Ниже приведено краткое изложение высказываний собравшихся.
Ольга Ускова: 1999 год - начало нового периода в развитии всего рынка России, не только компьютерного. Этот этап в значительной степени определяется, с одной стороны, экономическим кризисом, с другой - предстоящими выборами. Любой кризис - это реструктуризация, передел рынка, при котором выживают самые активные. У российских компаний появился особый интерес к мировому рынку. Для работы там нужен более высокий уровень автоматизации. У государственных структур возрастает объем работ с населением: налоги, перепись, подготовка к выборам и пр. Это тоже требует внедрения ИТ-технологий. То есть о рынке крупных ИТ-проектов можно сказать так: с одной стороны, резкое сужение, с другой - активное укрупнение проектов.
Ольга Ускова
Василий Васин: Сужение компьютерного рынка произошло по всем секторам. Покупательная способность в регионах особенно сильно упала, пропорционально росту курса доллара. Процесс принятия решений по проектам значительно удлинился, во многом потому, что повысилась ответственность за конечный результат. Компании проявляют все больший интерес к повышению эффективности бухгалтерского учета, управления. Они чаще привлекают консалтинговые компании, понимая, что для развития бизнеса нужна помощь профессионалов извне. Все это происходит на фоне реального уменьшения количества денег у потребителей, в том числе и у крупных клиентов.
Василий Васин
Кирилл Корнильев: По данным IDC, российский компьютерный рынок вернулся к состоянию 1992 - 1993 гг. Но не по структуре, а по суммарным показателям: его общий объем оценивается в 1,7 млрд. долл. Однако в некоторых сегментах структура рынка изменилась, это, в частности, касается интеграционных проектов. Планировавшиеся крупные корпоративные проекты урезаны и перешли в разряд тех, что раньше считались средними. В то же время не могу сказать, что рынок малого и среднего бизнеса сократился - может быть, он даже увеличился. Но подход к реализации проектов в средних организациях стал таким же, как раньше у больших, - более серьезным, с рассмотрением вариантов на конкурсной основе.
Кирилл Корнильев
О. У.: Я считаю, что рынок среднего бизнеса резко сократился и ему понадобится до 5 лет, чтобы вернуться к исходному состоянию. Большие изменения произошли в организации линий кредитного финансирования, реализуемых вендорами, банками, международными фондами и пр. Те кредитные линии, что еще сохранились, теперь находятся под строжайшим контролем с точки зрения их целесообразности, усилилась ответственность за конечный результат. Это естественное следствие общего падения кредитного рейтинга страны.
Александр Шпагнут: Показательно, что российские компании начинают сами обращаться к независимым аудиторам, что определяется заинтересованностью в кредитах. Хотя отечественная практика использования аудита еще далека от западной.
Александр Шпагнут
В. В.: Считаю, что нынешний год в проектном бизнесе окажется для R-Style лучше, чем 1998-й, но это во многом будет зависеть от нашей собственной активности. Разумеется, может повлиять и общая ситуация в стране, но мы надеемся, что, во-первых, Россия избежит серьезных общих катаклизмов и, во-вторых, политические процессы будут влиять на компьютерный бизнес и мы будем успевать приспособиться к ним. Мне кажется, что в России растет понимание того, что без большого количества “Мерседесов” прогресс в стране вполне реален, а без автоматизации - нет.
Весьма любопытными оказались мнения относительно проблемы 2000 года.
О. У.:Y2K - это грандиозная маркетинговая акция, основанная на истерии домашних хозяек под впечатлением от “Войны роботов”. Мы не планировали работать по проблеме 2000 года, но клиенты сами приходят.
В. В.: Переход на новый план банковских счетов с 1998 г. был очень выгоден для российской ИТ-индустрии*1. Но тогда все было понятно - нужно перейти на 20 цифровых знаков. Проблема 2000 года намного таинственней. Для людей, принимающих решения, но слабо ориентирующихся в ИТ-технологиях, она выглядит страшно. Но надеяться на приток дополнительных денег в наш сектор рынка, к сожалению, не приходится. На проблему 2000 года будут направлены средства, сэкономленные на реализации других проектов.
-----
*1. Недавно в частном разговоре директор одной московской фирмы мечтательно сказал: “Эх, нам бы сейчас еще одну деноминацию...”. Более решительно заявил как-то руководитель российского отделения крупной международной корпорации: “Проблема 2000 года является мощным подспорьем в продвижении наших программных продуктов”.
А. Ш.: Я не знаю, насколько проблема 2000 года в действительности актуальна, но за всем, что происходит вокруг нее на Западе, видна отличная маркетинговая кампания. Там обыватели не понимают происходящего, но психологически готовы к тому, что нечто должно произойти. Однако на Западе ИТ-индустрия - это огромный бизнес, основанный на долгосрочном финансировании. В Норвегии только IBM имеет объем продаж около 1 млрд. долл., а в России весь компьютерный рынок составляет менее 2 млрд. долл.
К. К.: Проблема 2000 года реально существует: ведь в России было установлено около 20 тыс. клонов ЕС ЭВМ, часть из которых работает до сих пор. Многие организации уже позднее поставили западные мэйнфреймы.
В. В.: Проблема 2000 года ускорит модернизацию ИТ-инфраструктуры, а это оздоровит информатизационную политику предприятий. Но в России, как всегда, проблему 2000 года будут решать до 2005-го.
