Фрагмент воспоминаний о пути в большую науку
Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает
басни, если в конце ее не находит нравоучения.
- А, чай, много с вами бывало приключений? - сказал я, подстрекаемый любопытством.
- Как не бывать! бывало...
Тут он начал щипать левый ус, повесил голову и призадумался.
М. Ю. Лермонтов.
Герой нашего времени
Эта история произошла примерно 15 лет назад с известным ныне ученым N, рецензии на книги которого не раз появлялись на страницах PC Week/RE. Нам довелось познакомиться с текстом воспоминаний N, которые он готовит к публикации. Они еще не завершены, но уже весьма поучительны. Заручившись любезным согласием автора, мы решили представить вниманию читателей фрагмент, посвященный одному дню, даже только послеобеденной его части, из жизни курсанта очень серьезного сугубо мужского учебного заведения с сильным математическим уклоном: учится он весьма успешно, именной стипендиат+ Раз в неделю после основных занятий он посещает спецкурс в Московском университете.
Итак, восьмидесятые годы. Университет в Москве пока еще только один+
О ведомственном подходе к оценке
Я уже почти год хожу на спецкурс “Программирование для процессоров Intel”. Внутренний голос, а я ему верю, подсказывает мне, что все это потом сильно пригодится. Обычно я приходил заранее и незаметно усаживался в конце аудитории. Пока мне удавалось оставаться неопознанным, но вот сегодня+ Сегодня я опаздываю и, что еще хуже, не успел переодеться перед университетом. Уже в гардеробе моя с яркими желтыми нашивками форма привлекла внимание:
- Простите, молодой человек, это у вас нашивки за ранения? - Кто-то трогает меня за рукав, где нашиты полосочки курсов в количестве четырех.
Оборачиваюсь. Передо мной очень приятная девушка, но я же спешу на спецкурс:
- Да, мадемуазель, я четырежды был ранен+ вот такой здоровенной пулей (показываю руками - ведь она все равно не знает, что нашивки за ранение гораздо уже моих, да и нашиты не там)+ и прямо в голову.
Делаю неопределенный мужественный жест и продолжаю следовать в заданном направлении. Незаметно, как мне кажется, проникаю в аудиторию - аншлаг! Странно, что это сегодня? Открываю тетрадь и начинаю слушать+
Посещая спецкурсы ВМК (факультет вычислительной математики и кибернетики), я всегда ощущал присутствие в его аудиториях какой-то неправильности. Ну, например, такое бывает, когда смотришь некоторые цирковые номера. “Но и к цирку, и к науке ближе мы, а не мехмат+” - это про ВМК поют, имея в виду расположенное по близости здание нового цирка. Но если поискать первопричину моих недоумений, то, похоже, обучаясь в сугубо мужском вузе, я не воспринимал всерьез того простого медицинского факта, что женщины тоже могут получать высшее математическое образование. Оказалось - могут. Но здесь их чересчур много, так что начинаешь опасаться за судьбу отечественной информатики.
Преподаватель с замечательной адмирал-макаровской бородкой увлекательно рассказывает о режимах адресации, выписывает на доске команды, я внимательно и с интересом слушаю и не сразу замечаю повисшее вокруг и все нарастающее напряжение.
Поднимаю глаза от тетради - кошмар, головы слушателей всей аудитории повернуты в мою сторону. Под взглядами нескольких десятков пар глаз я чувствую себя жутко неуютно. Делаю вид, что мне все равно, - еще хуже+ Елки-палки, да здесь практически одни девицы! Видимо, мои ярко-желтые погоны возбуждающе действуют на их воображение или что там у них в головах+
Наконец, и преподаватель замечает, что говорит в пустоту. Делает паузу, изучает ситуацию. Его взгляд находит фокус внимания аудитории, то есть меня.
- Что вы там девушкам показываете?
Девушки смеются, я несколько смущаюсь:
- Да в общем-то ничего нового+
Новая волна веселья.
- Пересядьте, пожалуйста, вот сюда+ да-да, за стол перед доской. Здесь вас всем будет хорошо видно.
И продолжает рассказывать. Я перебираюсь на новое место+ Вот беда, здесь я и впрямь как на ладони. Стараюсь все же слушать и записывать, но теперь это очень трудно.
Но вот преподаватель заканчивает:
- Теперь приступим к контролю знаний, полученных в ходе нашего спецкурса. Начнем, пожалуй, с вас.
И внимательно смотрит на меня. Предвкушает. Ну как объяснить человеку, что его зачет мне, мягко говоря, не очень-то нужен? Зато теперь прояснилась причина многолюдности: девушки пришли получить зачет.
- Итак, что такое 41 шестнадцатеричное?
- Это однобайтовая команда inc cx, то есть увеличение одного из регистров процессора на единицу! - торжественно отвечаю я.
Восхищенный, с некоторой долей зависти гул голосов.
- Хорошо, поскольку наизусть сказали, отпускаю. Вашу зачетку+
- У меня с собой нет.
- Ну что же, разыщете меня потом на кафедре и я вам проставлю. Вы свободны.
Чинно выхожу в коридор. Девушка, которая спрашивала про желтые нашивки, опять здесь. Вот это терпение - спецкурс шел почти целую пару.
- Слушай, все-таки, что это за полоски и что это за молнии?
- Молнии - это электричество. Я по жизни - электрик.
- Да хватит издеваться надо мной! Вот сейчас возьму и+
- Уйдешь? А зачем сидела полтора часа?
- Нет, ну правда - что это у тебя?
- Да ничего, полоски - это курс. Четвертый.
- А я на третьем. Я тебя у нас видела, только не в форме+
- Я сейчас иду на мехматовский семинар, пойдем, провожу тебя. Ты ведь в ГЗ*1 живешь?
_____
*1). ГЗ - главное здание МГУ.
Семинар “Трудоемкость вычислительных алгоритмов” - мероприятие серьезное. В первом ряду сидят солидные ученые и обсуждают важные для страны проблемы. Я пристраиваюсь на задней парте. Сегодня на повестке дня особо животрепещущая тема - сборка кубика Рубика. Докладывают студенты, аспиранты и импозантные молодые доценты, так и сыплются термины - “двойной переворот”, “пи-мезон с вишнями”. Я внимательно слушаю - в принципе это довольно любопытная комбинаторная и вычислительная задача.
И вот выступает некто с сенсационным сообщением о том, что им определена нижняя оценка вычислительной трудоемкости сборки кубика из произвольного положения. Народ слушает, уважительно качает головами.
Ведущий предлагает:
- Уважаемые коллеги, нам доложен, в общем-то, весьма значимый результат. Кто желает выступить?
Эх, чувствую всеми частями тела, что не надо мне вылезать, но не выдерживаю+ Встаю, даю всем себя разглядеть.
- Представьтесь, пожалуйста. Вы из какой организации?
- Из той самой. Четвертый факультет.
- Спасибо, все предельно ясно. Что желаете нам сообщить?
- Уважаемые коллеги, - вижу, народ морщится. Чистоплюи! В белых костюмах они, значит, а мы известно в чем+ Ну ладно.
- Уважаемые коллеги! - громко повторяю еще раз. - Хотел сообщить вам, что существует алгоритм сборки кубика из любого положения за фиксированное число элементарных операций.
- Не могли бы вы описать его?
- С превеликим удовольствием. Даже продемонстрирую. Это так называемый Т-алгоритм, он назван так в честь моей младшей сестры Татьяны. Состоит из предварительной подготовительной процедуры в одну элементарную операцию и дальнейшей сборки из+ э-э (считаю в уме) двадцати элементарных операций. Итого - двадцать одно, то есть двадцать одна элементарная операция.
- Сенсационно! Покажите, пожалуйста.
Выхожу к столу, беру кубик Рубика и показываю его всем. Между прочим, замечаю, что моя девушка так и не ушла и подглядывает в приоткрытую дверь. Народ, затаив дыхание, ждет. Я громко ухаю и разламываю кубик на части. Ученые молча наблюдают за рассыпавшимися по столу маленькими кубиками и голым остовом-крестовиной. Как ни в чем не бывало, говорю:
- Предварительная стадия алгоритма завершена - как легко видеть, это одна элементарная операция, пойдем дальше+
В тишине вкладываю части кубика на место и считаю:
- Один, два+ двадцать. Сборка завершена!!!
Боковым зрением вижу: девушка в восторге, хохочет и показывает два больших пальца. Семинар же разделился - ученые мужи возмущены, молодежь веселится. Раскланиваюсь и сажусь.
- Да, - итожит ведущий, превозмогая возмущение и компенсируя сдержанность иронией, - это подход, достойный уважаемого ведомства. Спасибо.
Выхожу в коридор. Она ждет.
Послесловие
Мы учли нежелание N упоминать конкретные фамилии. Но, как указывал все тот же М. Ю. Лермонтов, “хотя я переменил все собственные имена, но те, о которых+ говорится, вероятно, себя узнают, и, может быть, они найдут оправдания поступкам+ Мы почти всегда извиняем то, что понимаем”.
Итак, в настоящем тексте имена собственные и названия опущены или изменены. Исключение сделано лишь для Михаила Юрьевича, как классика этого приема, а также названий фирмы Intel, кубика Рубика и факультетов МГУ. Возможно, позиция N в будущем изменится, ведь он намерен вскоре опубликовать свои воспоминания в виде отдельной книги.
