ИНТЕРВЬЮ

Как я уже отмечал, на конференции SOS (экспорт услуг по разработке ПО) в Зеленогорске (см. PC Week/RE, N 27/2003, с. 21) между заседаниями секций и мероприятиями культурной программы мне довелось побеседовать со многими интересными людьми. К их числу, несомненно, относится и директор фирмы DISCo Михаил Владимирович Донской - один из наиболее эрудированных людей ИТ-отрасли России. Безусловно, общение с ним украсило мое пребывание на конференции, но оказалось полезно и непосредственно по тематике этого события. Предлагаю вашему вниманию нашу беседу, посвященную обсуждению некоторых вопросов, связанных с офшорным программированием.

PC Week: На конференции SOS было очень много посредников. Некоторые из них резонно утверждают: чтобы получить заказчика, необходимо пробиться через слой посредников и консультантов.

Михаил Владимирович Донской

Михаил Донской: Кроме нормальной товарной составляющей (что? почем? как?), в заказном программировании есть две проблемы. Первая - проблема общения с заказчиком (как говорят американцы, peoples business). Поэтому меня удивило, когда какой-то норвежец на конференции объяснял, мол, ребята, не обманывайте. Можно подумать, что это выступление было рассчитано на людей, которые решили заняться офшорным программированием от нечего делать. У каждого всегда своя правда, и проблема доверия и умения разумно решать критические ситуации очень важна.

Самое главное в этом бизнесе - получить клиента один раз и никогда его не терять. Бывают компании одного заказчика, но это неинтересно. Когда работаешь со многими заказчиками, то продажи из России организовать очень трудно. Посредники хороши, если они сравнимы с заказчиками. Потому что реально роль посредника в офшорном программировании значительно важнее и шире, чем обычно. Он, совершив акт передачи заказа, так или иначе берет на себя часть ответственности за готовое решение. Поэтому вольно или невольно он будет представителем заказчика. Будет по многим разным причинам: чтобы контролировать, как идет дело, знать, что его не обманывают, чтобы сохранить лицо перед заказчиком, если работа не выполнена, и т. д. Посредники не выходят из игры никогда, поэтому глупо искать их в России для продажи ПО за рубеж. Если я собираюсь продавать ПО в Данию, то и посредников ищу там же. Это нормально. У них есть экспертиза, и они свой процент отработают. Я работаю с посредниками в Америке, но с американцами, которые там живут. Им виднее заказчик. Например, ведение переговоров в США - это не проблема знания английского языка, а проблема знания западной культуры. Потом, какое бы посредничество ни было, контракт заключается между первыми лицами. Поэтому одновременно руководить софтверной фабрикой и вести переговоры довольно сложно. Удаленный менеджмент - вообще вещь очень тяжелая, так что в ряде случаев проще организовать филиал.

Итак, первый вопрос офшорной разработки - вопрос доверия, а другой краеугольный вопрос - права на интеллектуальную собственность. Он на конференции глубоко не обсуждался, а для меня и моих заказчиков - это вопрос номер один. К сожалению, российское законодательство в данной части довольно "кривое". А мои заказчики не делают продукт для себя. Они - технологические компании, которые перепродают мой продукт, а продавая продукт они должны предъявить на него свои имущественные права. И здесь все попытки договариваться на словах не проходят. С точки зрения их бизнеса очень важен ясный и понятный способ передачи авторских прав.

PC Week: Существует мнение, что плохо, если авторские права уходят за рубеж и у разработчиков ничего не остается.

М. Д.: Возьмем электронику. У стран Юго-Восточной Азии (Китай, Сингапур, Корея, Тайвань) вначале не было вообще никаких авторских прав на выполняемые ими разработки. Пользуясь дешевой рабочей силой, западные компании стали там развивать разработку и производство микросхем. Что мы видим через десять лет такой политики? Мы видим, что самые лучшие схемотехники в Америке - китайцы. Я был в Сан-Хосе в компаниях, проектирующих компьютеры, - это нормальные фирмы из одних китайцев. Американцы там только предпенсионного возраста, молодых американцев в этом бизнесе нет.

Тут надо хорошо различать авторские права на продукт и образование, экспертизу в конкретной области. Уходят авторские права на продукт, но остается знание, культура. Авторские права действуют 25 лет. За это время вырастает новое поколение студентов, которое разрабатывает новые технологии, а через 25 лет они будут руководителями предприятий. Поэтому лозунг: "Давайте, мы им ничего не отдадим" - ведут к тому, что мы здесь ничего не получим, т. е. это попытка неизвестно зачем хранить неизвестно какую девственность. А сейчас десять моих сотрудников поработали с самыми передовыми технологиями, что-то узнали. Все равно я сам на рынок с этой технологией выйти не смогу: нужны устройства, логистика и т. д. В этом смысле заказчики меня не боятся как конкурента. Да и вообще в России технологии часто даже незачем красть - что с ними здесь будешь делать? Здесь можно процитировать Мао Дзэдуна. Когда ему сказали, что китайцы уезжают из Китая, он ответил: "Куда бы они ни уехали, сколько бы они там ни жили, они останутся китайцами". Прошло сорок лет, и это начинает приносить плоды. То, что делают китайская и российская диаспоры, совершенно несравнимо. Правильно поставили свое дело индийцы: российским фирмам приходится с ними сравниваться и доказывать, почему офшор в России, а не в Индии. Если подытожить, то я считаю, что в аутсорсинге услуг по программированию есть интеллектуальная собственность, а есть технологическая культура. Мы, теряя интеллектуальную собственность, приобретаем культуру, и неизвестно, что для нас сейчас важнее. Если потерять культуру, то программистов здесь вообще не останется. Поэтому я категорически против разговоров о необходимости оставлять за разработчиком право на интеллектуальную собственность.

PC Week: Если говорить о сохранении технологической культуры, то интересно, как, будучи потребителем продукции высшей школы, ты чувствуешь изменение качества подготовки студентов?

М. Д.: Конечно, с готовыми кадрами тяжело, но мне они и не очень нужны. У меня работают ребята с выпускных курсов Физтеха и мехмата МГУ. Это идеальная рабочая сила. Наконец в стране выросло первое поколение людей, которые с младенчества имеют дома компьютеры. Это другое поколение, и произошел качественный скачок. Такие ребята, имеющие мало-мальскую склонность к математике и программированию, наигравшись в игры, начинают писать программы лет с восьми-десяти. Я беру математиков, поскольку они лучше учатся, очень работящие, быстро входят в нашу среду. Им интересно, они понимают, что работают на переднем технологическом фронте.

PC Week: Правильно ли я понял, что студентам нужно больше давать базовое математическое образование?

М. Д.: Конечно. Во-первых, конкретные технологии программирования у каждой компании свои, а во-вторых, они очень быстро меняются. Если учить студента на первом курсе самой современной технологии, то к моменту окончания от нее и следа не останется. Учить программированию нужно, как учил в свое время Александр Львович Брудно, - на модельной машине. Надо, чтобы будущий профессиональный программист сам написал маленькую операционную систему и, глядя на новую ОС, понимал, какие проблемы в ней решались. Это задачка для первокурсника. Он обязательно должен написать парсер, чтобы лучше понимать синтаксис языков программирования. Этого, к сожалению, нигде нет. Не нужно учить, какие в этом языке скобки - круглые или квадратные. Студент должен уметь расписать оператор языка в последовательность ассемблерных команд. Тогда он будет представлять себе, во что иногда может вылиться использование даже самых простых конструкций. Любой процедурный язык программирования в принципе можно выучить за два дня. На моей памяти придумано уже тридцать популярных языков программирования. И я все тридцать знаю, потому что знаю, как это все устроено. Если завтра появится 31-й, я его без проблем выучу. В этом как раз и состоит образование. Народ на самом деле уже понимает, что в свое образование нужно инвестировать. Сейчас и студенты, и аспиранты идут туда, где, как они считают, их лучше учат.

PC Week: Меня беспокоит, что в последние годы, если так можно сказать, естественным путем потихоньку из вузов уходят те, кто мог хоть чему-то научить студентов, а смены им нет.

М. Д.: Дело в том, что образование коммерциализировалось, но не за счет качества, а за счет новых схем, т. е. сейчас научились получать деньги за счет плохого образования. Поэтому чем оно хуже, тем больше денег приносит. Например, репетиторство "накрест": ты ставишь двойки в своем классе и не учишь их, а подруга из параллельного класса берет деньги за то, что занимается с неуспевающими. Соответственно ты работаешь с учениками из ее класса. Сегодня школа часто устроена именно так. А в вузах это выливается в деньги за зачеты и экзамены. Формально у преподавателей нет стимулов давать хорошее образование. Образование у нас уже давно не бесплатное. Но если бы преподаватель получал 1-2 тыс. долл. в месяц, то ситуация коренным образом изменилась бы.

Кстати, тот же самый пример, но только из нашей отрасли. Известно, что плохая программа приносит больше денег, чем хорошая. Можно делать обновления, улучшения, исправления. А хорошая программа приносит деньги только один раз. Более того, если ты не выпускаешь новую версию, то и старую не покупают. Но если программа хорошая, то часто трудно придумать, что в ней можно улучшить.

PC Week: На конференции, когда обсуждалась роль Индии, прозвучало желание Запада создать резервную страну для офшорных разработок.

М. Д.: Такая страна уже создана, и называется Китай. На самом деле мы очень мало про это говорим. Китай в последние два года мощно расширил свои позиции в этом бизнесе, хотя он больше ориентирован на Linux. Мы можем мечтать разве что о третьем месте, где уже толпятся Филиппины и другие страны.

У нас в области офшорного программирования реально блестящего успеха, еще и хорошо "отпиаренного", добилась Intel в своем центре разработки ПО в Нижнем Новгороде. Этот опыт показывает, что самый большой потенциал у страны не в соревновании с китайцами и индийцами в программистских фабриках, куда нужно посадить как можно больше людей, включая слонов и младенцев, и чтобы они "пилили код", а в исследовательских направлениях. Это снимает очень многие наши проблемы, такие, как плохой менеджмент, низкий уровень коммуникабельности, плохое понимание западной культуры. Понятно, что программистской фабрикой должен руководить крепкий хозяйственник советского типа, а такого на Западе на дух не воспримут. А исследовательской лабораторией руководят люди другого склада: директор большого завода и директор НИИ - сильно разные люди. И по складу, и по умениям, и по многим другим факторам. Поэтому у российских софтверных компаний, которые сейчас быстро растут, дикий голод на руководителей проектов. Нижний Новгород - прекрасный пример того, что мы умеем и что должны продвигать. Я вижу много хороших успехов у исследовательских лабораторий. Если вкладывать деньги сегодня, я бы вкладывал их в лаборатории и делал бы им PR. Тем более что сейчас много новых направлений. Эти деньги вернутся.

PC Week: Спасибо за беседу.