ДИАЛОГ
Нынешней осенью в Москве побывал вице-президент корпорации Microsoft Санджай Партасарати, ответственный за взаимоотношения с разработчиками и ключевыми партнерами. Он принял участие в открытии первого в России Центра инноваций Microsoft в Московском инженерно-физическом институте и в других мероприятиях. О путях развития софтверной индустрии в нашей стране и перспективных технологиях, разрабатываемых корпорацией с г-ном Партасарати беседовал редакционный директор группы ИТ-изданий "СК Пресс" Эдуард Пройдаков.
Эдуард Пройдаков: Какова цель вашего визита в Москву?
Санджай Партасарати: Я верю в перспективы российской индустрии программного обеспечения. Это мой первый визит в Россию, и мне хочется понять, что здесь делается хорошо в данной области, а что плохо.
Санджай Партасарати
Э. П.: Появились ли уже какие-то впечатления на этот счет?
С. П.: Я заметил, что сейчас в вашей софтверной индустрии идут большие дебаты на тему, что значит быть хорошим создателем ПО, причем не только индивидуальным, но и в контексте компании. Эти обсуждения говорят о том, что интерес к программным технологиям в вашей стране есть. По моему мнению, сейчас в России ситуация, когда софта не хватает, то есть спрос опережает предложение, а крупные российские компании не используют ПО и возможности софтверной индустрии в полную силу. При этом поставщики ПО много думают о его функциональных возможностях, а потребители в России не придают такого значения ПО, как во всем мире. То есть поставщики и потребители по-разному понимают значение ПО - ортогонально друг к другу. Когда-нибудь они найдут взаимопонимание: со стороны потребителей увеличится спрос, а поставщики снизойдут до проблем потребителя. Тогда российская индустрия ПО пойдет вверх. Проблема тут не в том, чтобы упростить функционал того, что делают поставщики, а в том, чтобы повысить ожидание от ПО у потребителей. Если в крупных компаниях появится понимание того, как ПО может помочь им улучшить свои процессы, они станут покупать его больше.
У вас такое же понимание ситуации или вы думаете, я ошибаюсь?
Э. П.: Есть объективные причины для такой ситуации. У нефтедобывающих компаний, например, имеющих многомиллиардные обороты и высокие проценты прибыли, отсутствует мотивация для оптимизации бизнеса, а соответственно и потребность в программных инструментах, позволяющих это сделать.
С. П.: Другая интересная вещь, которую я хочу отметить, - "Руссофт" начал программу по продвижению индустрии создания программного обеспечения в России. Думаю, что вам нужны такого рода ассоциации и такого рода активности, а именно популяризация значения ИТ.
Э. П.: Ассоциации, безусловно, важны и нужны, но по поводу создания индустрии разработки ПО в России у меня другое мнение. Решения по стимулированию развития офшорного программирования носят очень узковедомственный характер. К сожалению, у страны нет комплексной стратегии развития, не определены главные направления приложения усилий, как, например, это сделали Китай и Япония. В условиях демографического кризиса, когда кадров не хватает всем отраслям, должно стимулироваться перемещение их в те отрасли, которые наиболее перспективны для государства и бизнеса. Офшорное программирование, если оно рассматривается как бодишопинг (от body shopping - продажа рабочих рук. - Прим. ред.), ничем не лучше экспорта природных ресурсов. Понятно, что такие компании, как Intel, IBM, Motorola, Sun, забирают с рынка лучшие кадры, поскольку конкурировать с ними по зарплатам маленькие российские компании не могут.
С. П.: Я был на заседании "Руссофта" и отметил, что даже там есть две группы компаний. Одни отстаивают стратегию бодишопинга для России, а другие говорят, что нужно заниматься наукоемким софтом. Я считаю, что вам нужны оба направления, не каждый может создавать серьезное ПО, не все люди способны на это.
Индия была десять лет назад страной, которая поставляла программистов, но сейчас она очень много критичного для бизнеса ПО разрабатывает сама. Если вы хотите достичь хороших результатов, то должны развивать бодишопинг, так как это то, с чего все начинается.
Э. П.: Если судить по тому, сколько программистов сейчас набирает IBM в Индии, а они набирают по 10-15 тыс. в год, то это цифры, которые совершенно нереальны для России, где в год вузы для ИТ готовят всего около 30 тыс. человек.
С. П.: В Индии 1 млрд. населения, но при этом число людей, которые имеют образование, сравнимо с российским, - 250 млн. Поэтому для нее хорошо, что там IBM набирает 10-15 тыс. в год, и если в России IBM будет ежегодно брать на работу по 5 тыс. программистов, для страны это тоже будет хорошо. Пять лет назад, действительно, IBM начала привлекать на работу много индийцев, и сегодня довольно большое их число вернулись в индийские компании. Выходит, что IBM была для них своеобразным тренировочным центром, что хорошо для ИТ-индустрии, поскольку эти люди получили опыт работы в иностранных компаниях Таким образом, иностранные компании могут стать тренировочными базами для разработчиков в России.
Э. П.: В отличие от Индии в России разработчики высокого уровня были всегда, поэтому кто кого тренирует - это вопрос. Как мы говорим, за любой американской разработкой торчат украинские или русские уши. Хотя, конечно, промышленному программированию российские вузы практически не учат.
С. П.: В Microsoft пять тысяч программистов из Индии, тысяча - из России, и Мiсrosoft’у нужны и те и другие. Но вопрос в другом - как ускорить развитие софтверной индустрии в вашей стране?
Э. П.: Здесь, скорее, важно создание нормальной бизнес-среды и решение проблем образования. Пока есть большой рынок западных заказов, и объем офшорного программирования в этом году может достичь 1,0-1,3 млрд. долл. (Впрочем, точные подсчеты здесь сделать весьма сложно. Цифра, которую называет Мининформсвязи, - 1,8 млрд., кажется мне сильно завышенной, так как означает в среднем 80% роста оборотов и почти двукратное увеличение числа программистов, а рост оборотов во многих ведущих софтовых компаниях не превысил 30%.) Мне представляется, что сейчас перед Россией стоят некоторые серьезные проблемы в области высоких технологий и должны быть созданы национальные программы для их решения. Но было бы интересно узнать, куда сейчас идет Microsoft?
С. П.: За последние семь лет мы сделали четыре важные вещи: поддержка XML, поддержка веб-сервисов, новые визуальные интерфейсы и обеспечение безопасности. Многие исследования показывают: люди принимают правильное решение, если информация визуализирована, а не требует просмотра огромных таблиц или больших текстовых документов. Это важно, например, для таких областей, как бизнес-анализ.
XAML - новый, базирующийся на XML, язык разметки для графики, в том числе и трехмерной, и не обязательно привязанный к вебу. Важность этого языка в том, что благодаря ему не надо быть продвинутым разработчиком, например, игрушек для того, чтобы создать визуальный трехмерный интерфейс.
У нас есть вокруг технологии XAML такие поддерживающие его наборы классов, как Windows Presentation Foundation (WPF), WPF/E (/E означает everywhere - везде, то есть работает не только на Windows) и ATLAS - библиотека классов для динамических веб-приложений.
XML должен поменяться. Мы привыкли воспринимать его как язык для представления данных, а он должен стать языком и для представления процессов. И это может изменить подход к созданию корпоративных приложений. Они станут процессно-ориентированными, не как сейчас ERP, CRM и т. д. А сквозь все эти приложения будут проходить различные процессы - например, процесс работы с кадрами, процесс управления поставками, покупками и др. Наши технологии, которые помогут это реализовать, - Windows Workflow Foundation (WWF), SharePoint Server и Office 2007.
За последние пять-семь лет веб-сервисы использовались для интеграции гетерогенных систем, для интероперабельности, а в будущем они станут применяться для предоставления ПО как сервиса, то есть когда за пользование приложением будет взиматься почасовая плата взамен продажи лицензии. Это поддерживается такими технологиями. Я смогу к вам приехать и показать нашу технологию, которая этот подход реализует. Windows Communication Foundation (WCF), RSS, gadgets. Gadgets - это маленькие приложения, "висящие" где-то сбоку и постоянно сообщающие вам о том, что происходит. Если у вас много гаджетов вокруг, то они вместе составляют целое приложение.
От пользовательского интерфейса мы перейдем к user experience (дословно - опыт пользователя). Это то, как пользователь работает с системой. Мы привыкли воспринимать готовый интерфейс, а на самом деле мы должны говорить не на языке программистов, а на языке пользователя, т. е. о том, как приложение выглядит, как им пользоваться. Для этого есть инструментарий Expression, позволяющий совместно работать над приложением веб-дизайнерам и программистам.
Вокруг всего перечисленного есть решение проблемы безопасности и защиты личной информации, для этого у нас есть такие технологии, как Card Space - это новая технология идентификации в Интернете и в интранете, и увеличение безопасности в ОС Vista - технология User Access Control, которая позволяет, работая под учетной записью администратора, оставаться в безопасности.
Э. П.: Что изменилось в Vista помимо интерфейса пользователя? Я много лет работаю с текстовым процессором Word и постоянно нахожу в нем ошибки.
С. П.: Например, если в Vista запущено много приложений, то, не открывая их окошки, можно увидеть, что там происходит, просто проведя над линейкой пиктограмм "мышкой". Это реализация языка разметки. Причем все работает очень быстро. В новом Word 2007 полностью изменен интерфейс, самое главное - он использует новый формат документов, целиком основанный на XML и открытый.
Э. П.: Если говорить о поддержке разработчиков, какие программы для них осуществляет Microsoft?
С. П.: У нас четыре направления работы с партнерами, в каждом из которых есть градации для больших и маленьких компаний. На базе крупных партнерских компаний мы создаем центры инноваций, в которые их специалисты могут приходить и тестировать свой софт на наших новых технологиях, смотреть производительность и т. д.
Э. П.: В Москве будут такие центры?
С. П.: 9 октября мы открыли один из них в МИФИ. У нас планы в течение года создать в России 10-12 центров инноваций. Мы, понимая, сколь высок потенциал российской науки, будем реализовывать здесь эту модель через ведущие российские вузы. Мы намерены оказывать поддержку этим вузам силами наших сотрудников, наших экспертов и привлекаем партнеров из коммерческих компаний, занимающихся разработкой, с тем чтобы получить некую точку катализации, взаимодействия между вузами и индустрией.
Наилучшей формой катализации является работа с будущими технологиями, когда новые продукты наших партнеров создаются совместно с представителями индустрии, вузов и при нашей активной поддержке.
Но мы работаем и с маленькими компаниями. Например, есть программа Empower, участникам которой мы за 500 долларов даем лицензию на наше ПО. Мы в том числе предоставляем возможность оценки их архитектуры нашими экспертами, инциденты для технической поддержки. Мы не просто раздаем бесплатный софт, а помогаем этим компаниям.
Э. П.: Под словом "инцидент" обычно понимают неприятное происшествие, а что вы называете в данном случае инцидентом?
С. П.: Если человек программирует, использует наши библиотеки и у него что-то не работает, он обращается к нам по телефону, электронной почте. Мы помогаем ему разобраться в возникшей проблеме. Это такая форма службы поддержки. Еще один из примеров поддержки - это общедоступный сайт, который Microsoft ведет в России (http://channel9.gotdotnet. ru). На нем выкладываются видеоинтервью с нашими разработчиками в Редмонде, среди которых, как я упомянул, - около тысячи российских специалистов. Мы делаем неформальное интервью с ними, в которых они рассказывают, чем занимаются в Microsoft. Обобщая, можно сказать, что все наши инициативы имеют одну конечную цель - построить мощную ИТ-индустрию в России и в мире.
Э. П.: Спасибо за беседу.
